Рута
Шрифт:
Объяснить толково причину происхождения своего страха он не мог, и Арден решил, что отец скорее всего лишился рассудка. Юноше казалось, что и сам он вот-вот сойдет с ума. Услышав известие о смерти Тины, скончался и старый Зосима. Угрызения совести, сожаления, обвинения себя в страшной судьбе сестры, сменялись, разрывающей душу горечью и болью утраты родного и дорогого человека. А ночью, он вскакивал в холодном поту от мучительных кошмаров, где Тина то обвиняла его, то ругала, то пыталась задушить.
Пробуждение не приносило облегчения, в висках стучало, душа рвалась на части, и только изумрудные глаза Цири, полные
— Не спишь? — как всегда без стука он влетел в комнату.
— Ты чего ночью-то?
Арден сделал вид, что только проснулся.
— Подтвердилось, — Ратиол сел в кресло, возбужденно теребя перчатку. — Это Троян приказал отравить твою сестру. Вечером пришло донесение, что некая Люсильда, подсыпавшая в вино яд, на пытке указала на него. Народ в Вызиме говорят уже начинает роптать, а Лита готовит обращение к темерцам, о свержение отравителя упыреныша.
— Я знал. Я и так все это знал, — мученически вздохнул Арден.
— Все хватит изводить себя. Завтра утром выступаем наконец-то. Будет еще возможность расплатиться с этим гадом.
— Ох, друг, если бы я тогда…
— …то был бы твой друг сейчас мертвяком.
Вскочив с места, Ратиол открыл сундук, и вытащив оттуда дорожную сумку, принялся укладывать вещи товарища.
— Прекрати, я сам. Ты мне не слуга, а друг. Опять забыл?
— Нет не забыл, просто хочу помочь. И не только со шмотками. Послушай, я понимаю она твоя сестра, но не забывай, что ты не тащил ее туда против воли. К тому же Тина была под стать своему муженьку, просто так случилось, что он сожрал ее первым. И подумай, может мгновенная смерть от сильного яда, все же лучше, чем мучительная на плахе. Или ты думаешь, что смог бы ее спасти в случае нашей победы, разумеется?
Арден обхватил голову руками и сильно сжал виски, пытаясь унять стук и боль.
— На выпей, — Ратиол достал из кармана флакон и протянул другу. — Это дал Ормо для тебя, сказал — поможет.
Тот не раздумывая осушил содержимое.
— Что еще слышно нового? — спросил Арден, прислушиваясь к своим ощущениям.
— Волки ушли еще вчера. Сегодня пришло от них сообщение, что весь юг Темерии, от княжества Элландер до Дорьяна, готовы перед Фольтестом сложить оружие. Троян выступил из Анхора с большой армией и направляется в сторону Коррераса, если завтра выступим, встретим его там жаркими объятиями. А ты видел уже подарок Ветслава?
Головная боль утихла, душевная притупилась, веки стали тяжелыми, а язык неповоротливым, он отрицательно покачал головой.
— Ну как же? Такой красавец! — продолжал Ратиол, копаясь с вещами. — Огненно-рыжий, высокий крепкий, настоящий боевой конь. И зовут его Пламя, такой…
Оглянувшись, он обнаружил своего приятеля сладко спящим. Собрав сумку, и удобно устроившись в кресле, юноша очень скоро тоже заснул, и даже сны им снились почти одинаковые.
Конь и в самом деле оказался великолепным. Ровная походка, отличная выездка и умные глаза животного, сразили Ардена. На таком коне можно пройти длинный путь, с минимальным ущербом для своего зада. Юноша всегда считал Шэво идеальной лошадью, но Пламя, как
После лекарства чародея, Арден чувствовал себя, как заново родившимся. В душе ощущался подъем и желание действовать. Все переживания и тревоги ушли, как сон пустой. Впереди на сколько глаз хватало растянулась объединенная армия трех королевств, сзади до горизонта видны были обозы, и ощущение себя одной из составляющих всего этого огромного предприятия, невероятно радовало его сейчас. Эмоциональный и душевный подъем, сопровождал его несколько дней, до самого въезда армии в Элландер. Горожане их встретили криками радости и ликования. Отцы города вручили королям ключи, под рев толпы, славящей Фольтеста. Все, казалось, было замечательным, но юноша, вновь стал чувствовать себя отвратительно.
— Ты чего такой? — удивился Ратиол, заметив понурый взгляд друга. — Все же хорошо.
— Все, да не все. Видел святое воинство? — спросил Арден, внимательно глядя на товарища.
— Да уж, зрелище то еще. Не монахи, а мясники какие-то. Сдается мне, что «петушок» их с каторги повытаскивал, треуглами обвешал и святыми обозвал. Так и зыркают, где бы что бы урвать.
— Угу. А теперь посмотри вокруг. Где примар со своим войском?
Внимательно оглядевшись, Ратиол пожал плечами.
— Не вижу что-то.
— И не увидишь. Они за две мили от Элландера, свернули вправо.
— И что?
— А то, что там куда они двинулись, находится храм Мелитэле. Мне Цири рассказывала, что она там долго воспитывалась, и про Нэннеке — главную жрицу, добрейшую и мудрейшую из всех.
Ратиол задумался. Обычно быстро соображающий парень, ни как не мог переключиться от всеобщей радости к неприятным размышлениям.
— Судя по рожам этих вояк, они туда не с визитом вежливости намылились, — наконец сообразил он. — А я все думал, чего это Вельмериус свою дружину сколотил, да сам в поход увязался, теперь, кажется, дошло.
— Я не могу допустить, чтобы храм и Нэннеке пострадали. Ведь Цири…
Не успел Арден закончить фразу, как Ратиол нырнул в толпу и тут же исчез. Вскоре он вернулся в сопровождении Ветслава, ведя коней в поводу.
— Мы успеем!
Лицо принца было мрачнее тучи. Он здорово возмужал и окреп, во взгляде появились властные огни, а на лбу глубокие морщины. Не смотря на замужество Тины с королем враждебного государства, он любил Ардена и доверял ему безгранично. Трое молодых людей сдружились, а иначе не могло и быть. Настолько разные по характерам, и одинаковые во взглядах, он не могли остаться друг к другу равнодушны, так же как и не могли, спокойно относиться ко всякой мерзости, коей он считали примара со всей его лжесвятой деятельностью.
Друзья вскочили в седла, и насколько позволяли заполненные горожанами и военными улицы, быстро направились к северным воротам города. Белый пес с короткими ушами и хвостом, везде и всюду сопровождающий своего хозяина, бежал впереди, словно знал дорогу.
Который день молоденькие жрицы храма Мелитэле находились в недоумении и терялись в догадках. Их обожаемая наставница Нэннеке, как им казалось, лишилась рассудка. Сидя на лавочке у большого розового куста, они точно взволнованные синички, щебетали, наперебой рассказывая о происходящих с главной жрицей странностях.