Рутения
Шрифт:
– Но пойдет слух о полной надежности сделок под гарантии биржи, сказал Воронин.
– Это подвигнет других, по стали, прокату, водке, трубам работать под гарантии биржи. Гарантия сделок нынче дорого стоит. И этим нужно пользоваться.
– Ну как, нормально? А теперь зачерпываешь по-новой... Верно, Серега, я согласен с тобой, - сказал Поплавский.
– Но каждая сделка автоматически устраняет этого клиента с нашей биржи, - сказал Тарнах.
– Он идет прямо к поставщику, там гарантии, кстати, выше. Через месяц мы окажемся
– Один клиент устранится, другой появится, - отвечал Воронин, разливая виски.
– Их много, и надо пользоваться ситуацией. Склады расширить, все участники торгов, видя выгоду, станут пользоваться им, платить за аренду. Они будут продавать товар дороже, но с гарантией. Мы на одной аренде выгадаем...
Они не первый день спорили об этом, и никто не хотел уступать. Поплавский был согласен с обоими, но сегодняшняя сделка убедила его в правоте Воронина.
– Другой может не появиться. Информация распространяется быстро, другие тоже пойдут на прямой контакт с поставщиками,настаивал Тарнах.
– По сигаретам и водке - может быть, - отвечал Воронин.Но по стальному листу, трубам - где гарантии? Предоплата, самовывоз... Сколько людей предоплатят и ни хрена не вывезут? А наш склад, наши склады, кстати, во всех городах, где есть клиенты биржи - это гарантия. Я подчеркиваю - во всех городах.
– Ты подчеркиваешь?
– спросил Тарнах.
– Я подчеркиваю, - махнул рукой Воронин.
– Он подчеркивает, - добавил Поплавский.
– Надо развиваться. И Серега прав насчет складов и гарантий.
– Через пару месяцев вы убедитесь, что ваши эксклюзивные склады никому не нужны, все нашли всех - со складами, гарантиями. А вы, то есть, мы, оказались в жопе.
– Через пару месяцев Серега придумает что-то новое, - сказал Поплавский.
– А пока надо ковать... пока горячо.
– Да проще сейчас выступать дилерами крупных фирм, без своих складов. Проверять товар, контролировать сделки и получать комиссионные. Это не такие большие деньги, но вполне надежные! И не надо тратиться на свои склады, охрану.
– Можно, - кивнул Воронин.
– Продашь партию труб, которые есть на складе в Нижнем Тагиле, покупатель приедет - а труб нет. Претензии к кому? К бирже. Недоверие к кому? К бирже. А знаешь, сколько директоров заключают сделки сразу с несколькими покупателями? И отпускают товар не тем, кто работает через биржу, а тем, кто платит наличкой, и больше?
– Мальчики, вы не можете говорить о чем-то более приятном?
– спросила Лена.
– Можем, - сказал Поплавский и задумался.
Разговор на более приятные темы не получался. И Воронин, и Тарнах были правы, каждый по своему. Воронин предлагал совершенно надежную, жесткую схему, но более затратную, Тарнах опирался на более дешевую, но менее надежную и прибыльную схему. А говорить о чем-то другом они просто не могли.
Еще
– Все, мужики. Икры баклажанной не было, пришлось довольствоваться красной и черной, но я не обижаюсь. Пора мне, пора. Я вам вот что скажу пойду рожать дочку. Хочу такую, как Настя, крестница моя.
– Мне тоже пора, - сказал Тарнах.
– Рожать я никого не собираюсь, но это не значит, что буду спать один.
– Когда свадьба, Володя?
– спросила Лена.
– Не знаю. Собираюсь вот, но... Второй, такой, как ты не найдешь. Завидую Вовке...
– Мужики, я провожу, - сказал Воронин.
– Такси за мой счет, как и договаривались.
– Успокойся, Серега, - сказал Поплавский.
– Мы люди не бедные, и не слабые, сами доберемся. Завтра двинешь мою водку, отметим это у меня. Все, пока, ребятки.
Поплавский и Тарнах поцеловали в щечку раскрасневшуюся Лену и неторопливо двинулись к выходу. Воронин пошел проводить их. У двери все трое облыбызались.
– Все нормально, Серега, - сказал Поплавский.
– Дальше мы сами. А ты смотри, если Настя проснется... А то Ленка немного прибалдела.
– Серега!
– Тарнах обнял Воронина.
– Мы все спорим с тобой... Не обижаешься?
– Вовка... Так в этом же и есть наша сила. Толстый Влад как графитовый стержень, а мы с тобой - реактор, в котором рождается новый бизнес. Без тебя мне было бы неинтересно.
– Мне бы тоже, - сказал Тарнах.
– В делах - ты лидер, я оппонент, а в жизни я твой друг безо всяких. Это железно.
– Я тоже, Вовка. И твой, и Влада - друг.
– На том и стоит земля русская, - подвел итог Поплавский.
5
Лена понесла к раковине очередную груду тарелок, но покачнулась, верхние упали на пол, разлетелись на мелкие куски. Лена обернулась к Воронину, виновато улыбнулась.
– Сережа, я кажется немного выпила...
– Все мы выпили много, брось ты эти тарелки, Ленка, завтра разберемся, - сказал он.
– Я уже бросила, - сказала Лена.
– И кажется... не совсем удачно.
– Ну и ладно.
Воронин обнял жену, повел её в комнату. Они сели на диван, потянулись друг к другу губами. Потом, не разъединяя губ повалились на серый велюр, но тут проснулась и заплакала маленькая Настя. Воронин встал, подбежал к кроватке, взял дочку на руки.
– Что хочет моя принцесса? А, она сырая, ну ладно, папа сейчас сменит ползунки, папа все сделает. ну не плачь, не плачь моя малышка, ты красавица, ты моя самая замечательная. Лена, расправь пока диван.
Лена ещё больше раскраснелась, она сидела на диване и глупо улыбалась, глядя на мужа и дочку. Воронин тоже улыбнулся, кивнул на диван. Пока Лена стелила постель, Воронин надел дочке чистые ползунки, заменил простынки в деревянной кроватке.
– Сережа, я пойду в ванную?
– спросила Лена.