Рвущийся в небо

Романюк Светлана

– Мне пятнадцать уже, – буркнул Кипун.

– Ну это в корне меняет дело! – рассмеялся Тужай.

Захохотал заливисто, но не обидно, а как-то заразно. К нему вскоре большинство пассажиров плота присоединились. Даже сам Кипун. Безучастными к общему веселью остались только Литюш да милующаяся за парусом парочка.

Глава 3

На остров высадились, когда небо расцветилось розово-сиреневыми закатными красками.

То, что Плюющийся старик не отличается приветливостью, можно было понять по

очертаниям его берегов. Они серыми неопрятными стенами, отвесно спускались в море. Ни подняться по таким, ни вниз сойти, ни причалить толком. Небольшой пологий участок, тесно зажатый между скал, был единственным местом на острове, где можно было высадиться. От него ещё предстояло идти.

Задерживаться не стали. Споро выгрузили бочонки с водой, провизию, сундук с ритуальными предметами. Крылатые попрощались с каждым из остающихся. Всех крепко обняли, а девушек ещё и в обе щеки расцеловали.

У Кипуна аж ребра потрескивать начали. В который раз его сегодня стискивают? А силищей-то ни дед, ни отец, ни эти крылатые не обижены.

Распрощались тепло. Алкажа даже всхлипнула пару раз, когда плот отчалил. Вот странная! С родными прощалась – улыбкой сияла, а здесь – глаза на мокром месте.

– Стоит поторопиться, – сказала Инесь. – До ночи ещё многое успеть нужно.

Никто не стал возражать. Быстро и деловито разобрали ношу по силам и отправились к стоянке. До темноты ещё обустроиться нужно было. А темнело не просто быстро – стремительно.

Ноги то вязли в песке, то спотыкались и подворачивались из-за валунов, ям и холмиков. Кипун тихонько радовался, что захватил из дома сандалии. Старенькие, но лёгкие и удобные, они хоть немного оберегали ступни от порезов об острые края камней и ракушек.

На пути то и дело вставали накренившиеся глыбы, их нужно было обходить, а кое-где и петлять меж ними. Остров был невелик, но умело дурил головы гостям, путал их, сбивал с пути. Если бы не Палец – высокий камень, возвышающийся над своими собратьями и видный из любой точки острова, – найти дорогу было бы нереально.

До площадки у подножия Пальца дошли, когда небо стало густо-фиолетовым. Облака не затягивали его так плотно, как прошлой ночью, и в прорехи меж ними за людьми подглядывали Младшая и Средняя небесные сёстры. Время Старшей пока не пришло. Она покажется лишь тогда, когда Младшая из лун почти спрячется за горизонтом. Это на следующую ночь они все выстроятся в ряд и будут дружно наблюдать за обрядом. Помогая рвущимся в небо обрести крылья.

– Кто займётся костром? – спросила Инесь.

– Я бы занялся, да где среди этих камней дров раздобыть? – раздался смешной выговор чужака.

– Об этом уже позаботились, – успокоила его Инесь и рукой повела в сторону Пальца. В густом сумраке у его основания лежала целая поленница. – Дрова приготовлены. Шесты для навеса установлены. Очаг сложен…

– Тогда я готов! – откликнулся чужак и, поставив на землю бочонок, что на плече тащил всю дорогу от берега, стал носить и укладывать дрова в каменное кольцо.

Кипун с интересом наблюдал за его действиями. Справится

ли? Чужак справлялся вполне прилично. Либо его так хорошо научили всему за несколько дней, что готовили к обряду, либо, что вероятнее, подходящие навыки у него и без того имелись. Инесь тоже пристально следила за тем, как складывается пирамида из поленьев. Расслабилась и занялась обустройством площадки лишь тогда, когда чужак взял в руки кресало и довольно ловко стал высекать искру. Было очевидно, что делает он это не впервые.

– Эй, не малой! Ты за дело-то браться будешь? Или так, на чужие труды посмотришь? – раздался чуть насмешливый голос Тужая.

Кипун встряхнулся. В сон уже не клонило, но время от времени накатывало какое-то оцепенение, в эти моменты всё вокруг становилось ярким, чётким и плоским, словно картинки в книжке со сказками.

– Пошли, поможешь тент натянуть, – велел Тужай, хлопнув его по плечу.

Кипун двинулся за ним. Затем натягивал ткань на уже приготовленные шесты, вязал крепкие обвязочные узлы. Дед научил давным-давно, и теперь пальцы привычно складывали петли, продевали концы, подтягивали – работали без участия головы.

Навесов было несколько. Парочку натянули Кипун с Тужаем, остальными занялись Литюш и Четай. Сёстры и Бажута стелили одеяла. Наруша помогала Инесь раскладывать необходимое для ритуала вокруг костра.

Наконец огонь в центре площадки занялся как следует. Картинка перед глазами Кипуна сразу стала выпуклой, объёмной. Жёлто-оранжевые сполохи заплясали на лицах повернувшихся к костру людей. Чёрно-синие тени прочертили борозды там, куда свет огня не дотянулся. Кипуну на миг показалось, что все они нацепили страшные маски.

– Готовы? – спросила Инесь.

Все молча натянули снятые было плащи и стали рассаживаться вокруг костра. Инесь села рядом с Кипуном, по другую его руку оказалась Алкажа. Напротив угадывалась Бажута. Разглядеть её было невозможно. Огненные сполохи надёжно скрывали лицо. Кипун угадывал лишь силуэт. Зато сидящие по обе стороны от неё Литюш и Тужай видны были отлично. Пляшущие языки пламени исказили черты их лиц. Заострили носы, подчеркнули заломы между бровей, изогнули губы. Но если Тужай выглядел хитро и задорно, будто задумал какую-то шалость, то Литюш смотрелся зло. Кипун заметил рыжие отблески в его глазах и поёжился, поплотнее укутываясь в плащ.

Инесь откупорила первую из разложенных перед ней бутылей. В ночной тиши звук вынутой пробки прозвучал неожиданно громко. Инесь сделала большой глоток и молча передала бутыль Кипуну. Он последовал её примеру.

Горло перехватило от обжигающей терпкости напитка. Кипун передал бутыль Алкаже, а Инесь уже вкладывала в его руки миску с хрусткими сушёными ломтями куяра. За ними шла следующая бутыль, напиток в которой был почти безвкусный, но после него на языке и губах появлялось какое-то мылкое чуть горьковатое послевкусие. Потом снова миска. На этот раз с хорошо прожаренными ломтями рыбы. Затем в руках оказалась очередная бутыль и очередной глоток чего-то доселе непознанного.