Рыба красного цвета. История одной тайной войны
Шрифт:
Согласно Уилкотту, «один из таких планов заключался в том, чтобы каким-либо способом заставить Кастро поверить, будто мятежники нападают из Гуантанамо, и вынудить его тем самым атаковать базу США. Другой план предусматривал подставить во время наступления мятежников американский корабль и взорвать его. От этой затеи пришлось отказаться, так как о ней прослышала военно-морская разведка и начала бурно возмущаться... Перед самым вторжением в Залив свиней, а некоторые утверждают, что еще раньше, круги военной разведки стали проявлять враждебность к ЦРУ, поскольку их не привлекали к подготовке вторжения в той степени, в которой, по их мнению, следовало бы».
Бывший сотрудник ЦРУ продолжал: «Лейтмотив оставался одним и тем же: только бы начать что-нибудь, что открыто призывало бы к военному вмешательству, а дальше осуществлять полный захват
Ночью 10 апреля длинная вереница грузовиков перевозила по горным дорогам бригаду 2506 с базы Треке в Реталулеу. Там солдаты садились в самолеты С-54, которые направлялись в Никарагуа. Воздушная переброска войск была завершена следующей ночью. Альберт Перроне, совершавший один из последних рейсов, вспоминает сцену, которую он наблюдал уже на аэродроме «Счастливая долина»: «С посадочной полосы нас направили на одну из стоянок. Все вокруг кишело сотрудниками Компании [52] и кубинскими контрреволюционерами в военной форме. Они сновали в свете фар полудюжины выстроившихся в ряд грузовиков. Их поспешно заполняли люди, которых мы доставили из Реталулеу. Ребята из Компании уселись в джипы и в сопровождении грузовиков умчались по взлетно-посадочной полосе в направлении побережья».
52
Так Персонс и другие наемники называют ЦРУ.
На аэродроме внезапно все стихло. «Длинная вереница В-26 притаилась в темноте на дальнем краю взлётной полосы. Проходя мимо них, мы заметили гроздья ракет, подвешенных к крыльям многих самолетов»,— рассказывал Персонс.
На следующее утро Джон Кеннеди проводил свою обычную еженедельную пресс-конференцию. В Иерусалиме шел суд над Адольфом Эйхманом [53] . Юрии Гагарин взмыл в космос, став первым в мире человеком, совершившим орбитальный полет вокруг Земли. В Лаосе партизаны громили поддерживаемых ЦРУ роялистов. Но первый вопрос, заданный Кеннеди, касался интервенции на Кубе. Президент ответил, что он не предпримет «ни при каких условиях вооруженной интервенции Соединенных Штатов против Кубы». Говард Хант посчитал заявление Кеннеди «великолепной попыткой ввести всех в заблуждение».
53
Адольф Эйхман — гитлеровский военный преступник
В ЦРУ были убеждены, что, столкнувшись с реальными фактами, происходящими в ходе вторжения, Кеннеди, конечно же, скорее пошлет американские войска на Кубу, нежели проглотит пилюлю поражения. Кубу ведь не придется даже подвергать атомной бомбардировке.
Во время окончательного инструктажа командного состава бригады вторжения их босс из ЦРУ дал понять, что они могут рассчитывать на поддержку, которую США обеспечат с воздуха. Войска Кастро, утверждал он, не смогут достичь Залива свиней, поскольку «каждые пять минут над всеми основными дорогами Кубы будет висеть по самолету». В действительности же этого вовсе и не предусматривалось. После того, как плацдарм на побережье будет удержан в течение 72 часов, объявил он, «мы будем там вместе с вами для следующего шага». Бравируя, он добавил последнюю тираду: «Но вы будете настолько сильны, к вам примкнет столько народу, что не станете нас дожидаться. Вы устремитесь вперед. Уцепитесь за берег, развернетесь влево и — прямо на Гавану».
В четверг, на следующее утро после заявления Кеннеди о том, что США не предпримут интервенции, самолет «Локхид сьюпер-констеллэйшн» приземлился на аэродроме «Счастливая долина». Сквозь торопливо наложенную краску просвечивали опознавательные знаки ВВС США. Среди пассажиров, многие из которых перед выходом из самолета сменили военную форму на штатское платье, находились Дик Биссел и Макджордж Банди, специальный помощник Джона Кеннеди по долам национальной безопасности. Всю группу провели под навес. Несмотря на жару, боковые брезентовые полотнища были опущены. Лео Бейкер, один из бирмингемских пилотов, поинтересовался, что происходит.
Группу встречал полковник морской пехоты Джек Хоукинс, американский командующий вторжением. Биссел отправил его сюда несколькими днями раньше для оценки боеготовности бригады. Хоукинс во время второй мировой войны участвовал в десанте на Иво Джима [54] . Хоукинс уже принял одно важнейшее решение — ничего не сообщать подполью на Кубе. «Тамошние тупицы раззвонят на весь город,— объяснил он бывшему шефу гаванской резидентуры ЦРУ Джеймсу Ноуэлу, лелеявшему антикастровское подполье с самых первых дней его существования.— Если мы сообщим им, что вторжение произойдет тогда-то и тогда-то, это сразу станет известно всему чертовому острову». Когда Ноуэл стал возражать, доказывая обратное, Хоукинс объявил: «Не доверяю я ни одному чертову кубинцу».
54
Ныне остров Ио в составе японских островов Кадзан. Во время второй мировой войны на нем располагалась военно-воздушная база Японии, которую десант морской пехоты США взял штурмом в феврале — марте 1945 года.
После четырехчасового совещания, во время которого входили и выходили кубинские офицеры бригады, группа отправилась инспектировать боевые самолеты. В штаб-квартиру ЦРУ была отправлена телеграмма-молния, в которой бригада с энтузиазмом называлась «поистине грозной силой», ее офицеры характеризовались как «смышленые и воодушевленные», а авиация бригады заслуживала всяческих похвал. В заключение подчеркивалось: «Офицеры бригады полагают, что не нуждаются в помощи вооруженных сил Соединенных Штатов». Телеграмма была подписала полковником Хоукинсом. Гости уселись в огромный самолет и улетели еще до наступления темноты.
Штаб-квартира ЦРУ срочно переправила телеграмму в Белый дом, где президент Кеннеди все еще бился над вопросом, а не отменить ли ему вторжение вообще. Он помнил Хоукинса, этого закаленного в боях офицера с точным военным мышлением, принимавшего участие в обсуждении планов на многих совещаниях.
Потом Кеннеди скажет, что именно Хоукинс, подтвердив факт высокой боеготовности бригады, подтолкнул его к решению предпринять вторжение.
Фидель Кастро стал бодрствовать по почам; он был убежден, что контрреволюционеры высадятся ранним утром, в предрассветной мгле. Впоследствии в одной из своих речей он перечислит признаки надвигающегося нападения: «Создание «Совета червяков» в эмиграции (этим выражением Кастро наградил «Кубинский революционный совет», он называл эмигрантов «гусанос», что переводится как «червяки»); постыдная «Белая кннга» мистера Кеннеди плюс ряд фактов, просочившихся в прессу Соединенных Штатов, плюс пекоторые разногласия в США по поводу того, какой стратегии придерживаться, указывали, что момент атаки приближается. Мы получили сообщение о том, что последний отряд десанта отбыл из Гватемалы, что силы противника пришли в движение, это заставило нас повысить бдительность».
В последнем можно было легко убедиться. За несколько недель до вторжения, 20 марта, восемь агентов Фрэнка Стерджиса, в том числе один американец, предприняли безуспешную попытку высадиться на берег в районе Пинар-дель-Рио, но диверсионная банда, к которой они предполагали присоединиться, оказалась захваченной, а весь район находился под усиленной охраной. Диверсанты были казнены. 5 апреля в районе бухты Моа несколько судов «Христианского демократического движения», одним из которых командовал ближайший соратник Стерджиса Педро Диас Ланс, пытались доставить заговорщикам большую партию оружия, но были отогнаны патрульными катерами.
Однако казалось, что ЦРУ совершенно не тревожило столь высокое состояние боеготовности на Кубе. На длинном причале в Пуэрто-Кабесасе, по которому бригада 2506 промаршировала на корабли флота вторжения, происходила сцена из бродвейского шоу. Генерал Луис Сомоса, «сильный человек» Никарагуа, красовался в ярких лучах солнца, провожая проходивших солдат, «Он вырядился, как король в оперетке, на лице — толстый слой пудры. Его окружали вооруженные телохранители,— рассказывал корреспондент «Вашингтон пост» Хайнс Джонсон,— Он помахал рукой и выкрикнул:. «Принесите мне пару волосков из бороды Кастро!», повернулся на каблуках и удалился в сопровождении своих лизоблюдов».