Рыба ушла с крючка
Шрифт:
В этот момент Элси Бранд свернула в боковую улочку, где стояла моя машина, и стала искать место для парковки.
Я открыл дверцу машины.
– Выходите, – сказал я Мэрилин. – Вот и Элси. Я хочу вас с ней познакомить.
Глава 11
Элси Бранд не замечала нас, пока я ей не посигналил, тут она узнала меня, и лицо ее осветила улыбка.
Она подъехала к обочине тротуара.
Я помог Мэрилин выйти из машины.
– Это как понять, Дональд? – спросила Элси, с любопытством разглядывая Мэрилин.
– Мне надо, чтобы вы кое-что для меня сделали.
– О’кей! Для вас – все что угодно.
Я представил девушек друг другу.
– Мэрилин Чилан? – сказала Элси
– Мы работали телохранителями у мисс Чилан, – пояснил я.
– А, да, – вспомнила Элси.
– Мне надо поговорить с мисс Чилан при свидетелях, – сказал я. – Я хочу попросить ее напрячь изо всех сил память и вспомнить нечто такое, чего, как ей кажется, она не знает. Хотелось бы, чтобы вы, Элси, помогли мне в этом деле.
– Прямо так, сразу? На голодный желудок? Конечно, я могу и сообразить что-нибудь на скорую руку, если вы не зверски голодны, но у меня дома нет мяса. Я собиралась поджарить себе яичницу с ветчиной.
– Сначала мы побеседуем, а потом пообедаем, – сказал я. – Обедать пойдем в ресторан.
– Нет, нет, – запротестовала Мэрилин. – Не хочу появляться на людях. Хочу спрятаться от всего – и от этих ужасных телефонных звонков, и вообще…
Зная, что Элси любит хорошо поесть, я предложил:
– Ладно, немного поговорим, а потом я выйду и куплю толстый кусок нежнейшей вырезки. Поджарим, а тем временем Элси запечет картофель в плите, затем мы разрежем каждую картофелину пополам, вложим в нее маслица и сыра – и обратно в плиту. И я куплю еще здоровенную банку луковых колечек, французскую булку и бутылку красного. Ну, как это все – звучит?
– Звучит вдохновляюще, – сказала Элси.
– Мне, честно говоря, не очень хотелось есть, но после такого аппетитного описания боюсь, что и я не откажусь, – призналась Мэрилин.
Мы поднялись в квартиру Элси.
– Простите, я вас ненадолго оставлю, пойду сниму с физиономии дневную служебную косметику и вернусь к вам, – сказала Элси.
Мэрилин вопросительно взглянула на меня.
– Где я буду сегодня ночевать, Дональд?
– Решим, когда до этого дело дойдет.
– Что вы имели в виду, когда сказали, что хотите отыскать в моей памяти нечто такое, о чем я сама не знаю, что я это знаю?
– Вот именно, – сказал я. – Я думаю, что забытые вами события, происшедшие четвертого числа, были весьма серьезны.
Я посмотрел ей прямо в глаза, и она поспешно отвела их в сторону.
– Ну а теперь вспомнили, что было четвертого?
– Нет, – сказала она.
– Сядьте в кресло и устройтесь поудобнее, расслабьтесь.
В это время из ванной комнаты вышла Элси, свеженькая, как маргаритка, и внимательно оглядела Мэрилин Чилан, как это делают девушки, изучающие друг друга. Этакая визуальная инвентаризация, не упускающая ничего с головы до пят, ни одной промежуточной детали.
Я сказал:
– Прежде всего вы должны понять, что наша фирма подрядилась защищать Мэрилин от неизвестных лиц, изводивших ее своими преследованиями. Мэрилин раздражало, что мы, по ее мнению, не справляемся со своими обязанностями, и она попросила Джарвиса Арчера, который оплачивал наши услуги, чтобы он нас уволил. Тем не менее я полагаю, что Мэрилин от чего-то спасается, хотя, вероятно, сама точно не знает, от чего и от кого. То есть она весьма туманно представляет себе, кто и почему ее преследует. Думаю, однако, что Мэрилин знает намного больше, чем говорит, о том, как Жанетта Лэтти вела свои дела.
– Нет, нет, я все вам рассказала до конца, Дональд, – возразила Мэрилин.
– Она ознакомила вас с правилами поведения?
– Да.
– Эти правила существуют в печатном виде?
– Да.
– У вас случайно нет с собой экземплярчика?
– Кажется, есть.
Она раскрыла сумку и стала в ней рыться. На свет божий появилась обычная ерунда, содержащаяся в любой дамской сумочке.
Наконец
Она развернула вторую бумажку и протянула мне. Текстик для обеления собственной репутации был что надо! В любое время, при любом полицейском расследовании Жанетта Лэтти могла предъявить эти правила и отмыться дочиста – так ловко там все было сформулировано.
Печатный текст гласил:
«Вы состоите в кооперативе по оказанию эскортных услуг. Вы – одна из коллектива молодых женщин, которые объединились, чтобы, работая по вечерам, получать развлечения, компенсацию и приятное общество.
Вы не будете делать попыток проникнуть в личную жизнь мужчины, которого сопровождаете.
Ведя себя на уровне высших моральных стандартов, вы ни при каких обстоятельствах не будете допускать фамильярного к себе отношения.
Вы не должны принимать от вашего спутника никаких чаевых, вознаграждений и вообще денег.
Джентльмен, пожелавший провести время в вашем обществе, вносит пятьдесят долларов в кооперативный фонд. Двадцать процентов из этих пятидесяти долларов удерживаются на покрытие служебных и накладных расходов. Остальные сорок долларов передаются вам.
Ни при каких условиях вы не должны разрешать джентльмену провожать вас домой, давать ему свой номер телефона или любую иную информацию персонального характера.
По завершении свидания вы возвращаетесь в контору „Объединения общественных услуг“ в доме 762 по Рода-авеню, сообщив вашему спутнику, что здесь вы живете с вашей мамой.
Лишь после отъезда джентльмена вы можете нанять такси и отправиться к себе домой.
Стоимость такси в оба конца обязан оплатить джентльмен сверх тех пятидесяти долларов, которые он уплатил за ваше общество.
Джентльмен, разумеется, оплачивает все развлечения в течение вечера. Допустимо принять от него мелочь для уплаты чаевых смотрительнице туалета. Он может также, если пожелает, преподнести вам букетик цветов или дать денег на цветы. Вы должны постоянно помнить, что любое нарушение этих правил может причинить самые серьезные неприятности „Объединению общественных услуг“ и молодым сотрудницам данной организации.
Возвращаться требуется не позднее 1 ч. 30 мин. ночи, и вы должны принять все меры к тому, чтобы к этому времени джентльмен доставил вас к дому на Рода-авеню.
Интимная близость ограничивается одним-двумя прощальными поцелуями. Свидания в автомашинах, продолжительные уединения являются нарушением правил. Понятно, что пригласивший вас джентльмен пожелает посетить вместе с вами ночной клуб, театр, дансинг и тому подобные увеселительные заведения. При этом вы должны мягко, но твердо отклонять любые попытки лапанья, страстных объятий и другие подобные фамильярности».
– И вы придерживались этих правил? – спросил я.
– До последней буквы, – ответила Мэрилин.
– Вы полагаете, что джентльмены были разочарованы?
– Я думаю, что один из мужчин уже пользовался раньше услугами фирмы Жанетты Лэтти, и я полагаю, что, по его убеждению, эти правила придуманы специально для их нарушения.
– Какой именно мужчина? Тот, кто пригласил вас первый раз, или тот, кто был у вас вторым?
– Ну… оба, но особенно второй.
– А это что? – спросил я, взяв у нее газетную вырезку с кроссвордом.
– У меня днем – часовой перерыв, – сказала она. – Не люблю торопливо заглатывать свой ленч и мчаться обратно в контору. Не люблю также после ленча шляться по улицам до конца перерыва. У нас рядом с работой есть кафетерий, я сажусь там за незанятый столик и вырезаю из утренней газеты кроссворд. Я не стараюсь изо всех сил отгадать каждое слово, мне достаточно просто чем-нибудь заняться во время еды. Я неторопливо ем и решаю кроссворд, а затем без десяти час встаю и возвращаюсь на работу. Иногда успеваю решить кроссворд, иногда – нет.