Рыба ушла с крючка
Шрифт:
– А такое касательство, что эта стерва приказала таксисту доставить ее в дом номер 762 по Рода-авеню, где, если ты еще не знаешь, убили сводницу, или как она там, черт их побери, называется, а полиция зафиксировала время убийства между десятью часами вечера и тремя ночи. А ну-ка, Дональд Лэм, попробуй-ка теперь при таком раскладе выгородить ее! Ну, начинай свою защитительную речь…
Я открыл было рот, но снова прозвенел звонок у входной двери, и раздался голос Селлерса:
– Открывайте!
Берта открыла ему дверь.
–
– Вы угадали, кое-что я раздобыла, – сказала Берта. – Эта шлюха заказала такси, которое забрало ее около десяти тридцати и доставило на Рода-авеню, 762. Я выехала туда, чтобы выяснить на месте, какая такая пожарная срочность заставила ее мчаться туда, и обнаружила, что прошлой ночью там убили бандершу. Тогда-то я вам и позвонила.
– Хорошая работа, Берта! – похвалил Селлерс и злобно взглянул на меня. – А каким образом Дональд затесался в это дело?
– Этого я еще не знаю, – ответила Берта. – Давайте это выясним. Если я не ошибаюсь в своих догадках, Дональд свалял дурака с этой крошкой. Он думал, что она ангел непорочный. Ну, а я-то чувствовала, что от этого дела разит липой на пять миль. Вся история – липа, от начала и до конца. Эти телефонные звонки, эти письма с доставкой адресату в собственные руки, все эти рыдания и стенания, вся эта чертовщина – все подстроено, чтобы получить на нее алиби на ту ночь!
– В таком случае это убийство первого разряда с заранее обдуманным намерением, – заявил Селлерс.
– Мне вы это можете не объяснять, – сказала Берта.
– Из одного рейса такси вы делаете слишком далекие выводы, – возразил я. – Достаточно ли хорошо запомнил таксист свою пассажирку, чтобы с уверенностью ее опознать?
– Они очень даже здорово запоминают своих пассажиров, если хотят работать таксистами в этом городе, – мрачно изрек Селлерс. – Ну, а теперь как мы будем брать эту девку, Берта?
Берта посмотрела на меня и пожала плечами.
– С убийством Лэтти дело обстоит весьма серьезно, – сказал Селлерс, глядя на меня. – Мы в скверном положении, потому что наблюдали за домом. Мы не ожидали, что такое может случиться, тем более до часу-двух ночи, когда мужики начнут свозить девок обратно. Мы хотели выследить какого-нибудь одного из этих джентльменов и вытрясти из него признание.
– Почему именно из мужчин? – спросил я.
– Потому что девчонки будут врать, как черти, чтобы выкрутиться. Мужчины же поначалу тоже попытаются отовраться, но после того, как мы пригрозим предать их фамилии огласке в прессе в случае, если они откажутся с нами сотрудничать, и, наоборот, предложим изъять их фамилии из протокола, если они нам все по-честному расскажут, парни дают трещину и уступают. Мы так всегда делаем. Это наш старый прием.
– Да, – сказала Берта, – вы можете… – Она замерла на полуслове. – А это еще что такое?
– Где? – спросил Селлерс.
Берта указала на две женские
– Одна из них принадлежит Элси, – сказала она. – А чья же, черт возьми, вторая?
Селлерс нагнулся к сумке Мэрилин.
– Ну, будь я проклята, – сказала Берта, сверля меня злющими глазами. – Здорово же она тебя обработала!
Берта взметнулась из кресла, подошла к двери ванной комнаты, подергала за ручку и не допускающим возражения тоном приказала:
– А ну, Мэрилин, вылезай оттуда, к чертовой матери! Тебя тут целая компания дожидается.
Минуту было тихо, пока Берта совсем не разъярилась:
– Ты что, хочешь, чтобы я расколошматила эту дверь и вытащила тебя за волосы?
Послышался звук отодвигаемой задвижки, и Мэрилин открыла дверь.
– Она? – спросил Селлерс.
– Она самая, – ответила Берта.
– Превосходно, – обрадовался Селлерс. – Вызовем таксиста для опознания. Давай-ка, сестренка, собирайся, нам предстоит маленькая прогулка.
Селлерс обернулся к Берте:
– Обычно мы проводим наши операции без помощи любителей, но в этот раз вы нам здорово подсобили, Берта, мы будем это помнить.
Селлерс повернулся в мою сторону и угрожающе изрек:
– И твою роль в этом деле мы тоже не забудем, Шкалик.
– Ты хочешь сказать, что я тоже оказал полиции добрую услугу?
Селлерс провел указательным пальцем себе поперек горла:
– Вот так нам твои услуги! Ты, как всегда, плодотворно с нами посотрудничал.
– Если бы ты не лез в бутылку, Фрэнк, я мог бы сделать для вас значительно больше.
– Знаю, знаю, – проворчал Фрэнк. Он повернулся к Мэрилин: – Поторапливайся, сестренка, ты с полицией дело имеешь.
– Ордер на арест у вас есть? – спросил я.
– Ты превосходно знаешь, что мы с собой ордера не возим, – сказал Селлерс. – Мы забираем ее на допрос. Устроим ей очную ставку с шофером такси.
– Ну и ну! У вас против нее нет ничегошеньки, кроме утверждений таксиста, что он вез какую-то женщину из дома Недлер-Армс к дому номер 762 по Рода-авеню в ночь, когда произошло убийство. Таким образом, собранные улики ни черта не стоят. Даже если он ее опознает, любой ловкий адвокат в суде оставит от вашего шофера мокрое место.
– Болтай, болтай, – сказал Селлерс.
– Нет, вы только на него посмотрите! – взвилась Берта. – Он же инструктирует девчонку! Она его держит на крючке. Боже мой, что делают женщины с этим парнем!
Мэрилин стояла бледная как мел. Ее трясло.
Селлерс сказал:
– Не переживай так, сестренка. Мы не меньше твоего хотим, чтобы все это дело прояснилось. Нам надо накрыть виновников. Если ты соучастница – то одно дело. Если ты убивала – мы против тебя, если не убивала – мы за тебя. Расскажи нам все, что было, расскажи нам всю правду, выложи карты на стол, а мы за это обещаем беспристрастное расследование.