Рыбацкие Байки
Шрифт:
Холера
Я перешел на пятый курс медицинского института, когда, будучи дома у родителей, во второй половине августа получил по почте открытку. Специальным постановлением СовМина и приказом по институту студенты старших курсов отзывались в распоряжение ректората. В республике было объявлено чрезвычайное положение с связи со вспышкой в Молдавии холеры.
Я быстро собрался. Мама вытащила из морозильника, накануне замороженную для брата, который работал в
– Бери. Пока доедешь, разморозится. Сваришь в общежитии.
К полудню следующего дня я уже был в институте. В деканате были сформированы группы, в которые входили студенты лечебного, педиатрического и санитарно-гигиенического факультетов. Собравшихся в аудитории старшекурсников напутствовали декан, доцент кафедры инфекционных заболеваний и какой-то начальник из министерства.
Нашей группе в составе семи человек надлежало выехать назавтра в села Фарладяны, Гиска и Хаджимус, юго-западнее Бендер по течению Днестра. В моей голове уже роились идеи о предстоящей рыбалке на Днестре. Нужны были снасти.
Я поспешил на кафедру патофизиологии. Увидев меня, Василий Иванович Нигуляну округлил глаза:
– Ты чего так рано приехал? До занятий еще почти две недели.
– Вызвали открыткой. Еду на Днестр. Будем делать подворные обходы для выявления холеры. А после обеда на рыбалку. Дайте ваш спиннинг и хотя-бы одну донку!
– Какой спиннинг? Какая донка? Специальным постановлением ловля рыбы в Днестре запрещена в связи с эпидобстановкой! В Дубоссарах ниже водохранилища и возле Пугачен в воде обнаружен холерный вибрион. Будете ходить с утра до вечера по селам и расспрашивать, кто, как и сколько раз в туалет сходил! И все это регистрировать в журнал подворного обхода! Плюс ежедневно санитарно-просветительная работа! И все это тоже регистрировать!
Мой рыбацкий пыл куда-то улетучился. Испарилось и желание ехать в глухие забендерские села. Сразу же накатили вопросы, которые я себе до той минуты не задавал:
– Где мы будем спать? Где и чем мы будем питаться?
Василий Иванович, выходя из кабинета, бросил:
– Жди меня здесь! Я скоро вернусь.
Через несколько минут Василий Иванович вернулся:
– Все решено! Я с деканом договорился. Остаешься на кафедре. У меня две подопытные группы белых крыс и одна группа кроликов. На двоих как раз работы до первого сентября. И подворные обходы зачтутся.
Сумку с вещами поместил вглубь длинного лабораторного стола. Курицу я сунул в морозильник одного из кафедральных холодильников.
С девяти утра до пополудни мы работали в поте лица. Сначала опыты, потом обработка и мытье химической посуды, ополаскивание в дистиллированной воде. Потом пробирки и чаши Петри укладывали таким образом, чтобы оставшиеся капли воды стекли на поддон. Затем сушка со стерилизацией в сухо-жаровом шкафу. Обедал. До вечера гулял по городу, музеи, кинотеатры.
Через пару дней на выходе с кафедры меня окликнули, сидевшие у фонтана на скамье, инженер отдела инженера-физика Дима и техник Леня:
– На рыбалку с ночевкой в Драсличены поедешь с
– А транпорт?
– Повезет Миша, шофер с военной кафедры. Поедем на санитарном УАЗе. Там четыре носилки, матрацы. Комары не будут беспокоить. У удочек дежурить будем по очереди. Только у нас инструментов мало. Сможешь одолжить у Василия Ивановича?
Вернувшись на кафедру, я захватил мою курицу. В общежитии сотрудников института, где жил тогда Василий Иванович, забрал снасти.
– Не забудь и на мою долю рыбы!
– понеслось вдогонку напутствие от Василия Ивановича.
Через полчаса мы уже тряслись в жестком УАЗе по оргеевскому шоссе. В Ратуше свернули налево. Проехав около километра по Ратушу, мы увидели довольно большое озеро.
– У начала плотины сразу направо!
– командовал Леня.
Оказывается он рыбачил на этом озере несколько раз. Наконец Леня скомандовал:
– Здесь! С этого выступа клюет лучше всего.
Разобрали снасти. Наживляли крючки и, раскрутив, забрасывали донки. Дима заметил:
– Нам без улова нельзя! Со вчерашнего вечера я еще ничего не ел! Вы забрасываете снасти, а я разведу костер и вскипячу воду, чтобы быстрее сварить уху.
Из своего рюкзака я достал курицу. Развернул:
– Дима! Сразу начинай варить курицу. Пусть кипит подольше. Потом добавим рыбу. Будет архиерейская уха.
Увидев курицу, Дима оживился, забрал курицу. Никак не мог налюбоваться:
– Какая здоровая! А жира сколько!
– в избытке чувств Дима поцеловал тушку в спину.
– Чур, шкура моя!
Дима воткнул две металлические рогатинки, на поперечину подвесил котел. Из армейского термоса налил воды. Собрал в кустах сухие сучья, развел костер.
Мы тем временем забросили снасти. Ждать пришлось довольно долго. Начинало смеркаться. Наконец, зазвенел колокольчик одной из донок. Я вытащил пескаря средних размеров. Чуть погодя, такого же пескаря выудил Леня. Потом снова клюнуло у меня. Наконец и Миша вытащил рыбешку. В тот вечер шли одни пескари.
– Ночью пойдет короп на макух. Сто процентов!
– не унывал Леня.
Очищенных и промытых пескарей Дима, наконец, опустил в бурлящий котел. Добавил лук и специи. По берегу распространился удивительный аромат. Я почувствовал обилие слюны во рту. Расстелили брезент. Накрыли импровизированный стол. Открыли рыбные консервы. Шофер Миша достал из машины горчицу и хрен. Включил боковую фару и направил луч в центр нашего "стола". Двумя, вырезанными из прибрежного кустарника, рогаточками, словно вилками, Дима достал курицу. Уха продолжала кипеть.
Разлили по стопкам. Миша подставил свою стопку:
– Мне полную! К утру все выветрится! Отдохнем за все лето!
Леня руками порвал курицу. Взяв кусок, ложкой брезгливо сгреб кожу с толстым слоем желтого жира. Дима споро подставил свой обрывок закусочной бумаги. и повторил:
– Шкура моя!
Выпили. Закусывали, щедро приправляя мясо горчицей и хреном. Миша снова налил:
– За все хорошее!
Скоро от курицы осталась только гузка и кожа. Дима ел жадно, громко присасывая жир.