Рыбак и дворец
Шрифт:
..." Это бандиты, не так ли?
– спросил глава города Врагов у Али-Рыбака.
– "Да, бандиты, банда преступников", - кивнул Али-Рыбак в ответ.
38.
Рано утром Али-Рыбак поднялся и поспешно направился к воротам, чтобы выйти из города Врагов, его сопровождала огромная толпа, которая все спрашивала, куда он идет, и задавала десятки и десятки вопросов, которые оставались без ответа. Он только обернулся, посмотрел на них пристально, и слезы покатились у него из глаз.
Женщины, дети, некоторые молодые люди тоже плакали. Одни оплакивали его правую руку, другие - левую, а третьи -его язык. Четвертые же плакали, видя его
Глава города приказал, чтобы ему дали быстроногого коня, добавив при этом:
– Прими его от нас в подарок. Он твой.
Лицо Али-Рыбака озарилось благодарностью. "Именно этого я и ждал", подумал он про себя. Потом, с помощью одного из жителей города, он сел верхом на коня и направился ко Дворцу.
– Хочешь дадим тебе четыре тысячи золотых монет? У нас они еще есть.
Али-Рыбак ничего не ответил и не стал ждать. С высоко поднятой головой, прямо держась в седле, с обрубками рук, привязанными к поводьям, он удалился на своем коне, который ступал медленно, низко опустив голову, словно разделяя заботы своего хозяина.
Его появление сильно удивило стражников на первом посту. "Он опять возвращается? Чего ему надо? Привез ли он золотые монеты? Что делать?" Но он не мог им ничего ответить, и они это знали. Напрасно они пытались угадать хоть что-нибудь по его глазам.
Прямо, словно каменная статуя, он держался в седле, и слезы, горькие слезы катились у него по щекам.
– Пропустите его, - приказал начальник стражи. У второго поста его задержали совсем ненадолго, а потом позволили продолжать путь. Некоторые из стражников снимали свои маски и больше не надевали их, словно для того, чтобы отмежеваться от власти.
Так он проехал через третий, четвертый, пятый и шестой посты. Когда он прибыл на седьмой пост, начальник стражи приказал ему следовать за ним.
– Я введу тебя через потайную дверь, которая ведет прямо в покои Его Величества, ты дойдешь до него, хотят они того, или нет. Как только я скажу ему, что ты и есть тот самый Али-Рыбак, он все поймет, поскольку ему отправляли несколько донесений.
Али-Рыбаку хотелось о многом спросить, поблагодарить за то, что, наконец, он оказался во Дворце без повязки на глазах, он восхищался высокими деревьями, бассейнами с позолоченными стенками, огромными клумбами с цветами, птицами изумрудного цвета в клетках, обнаженными рабынями, плескавшими в бассейнах или стоявшими у окон. Но он был не в силах поблагодарить начальника страхи, и велика была его печаль. Он проследовал за ним к маленькому домику, где ему было приказано подождать, пока за ним не придут, чтобы ввести его в покои короля. Склонив голову, он не замечал ничего вокруг. Только говорил себе: "Когда я окажусь рядом с Его Величеством, он узнает меня и все поймет. Он узнает, кто его враги, ведь он умен и всемогущ. Он отомстит им за меня".
39.
На площади города Сдержанности люди говорили, что обретут покой только тогда, когда отомстят за Али-Рыбака.
– мы отрубим правую руку и правую ногу камергеру, - говорил один юноша.
– Мы отрубим левую руку начальнику королевской стражи, и правую ногу впридачу, - говорил мужчина.
– А первому советнику мы отрежем язык и нос, - сказал другой юноша.
– Разбойники не виноваты, вина лежит на тех, кто позволил им действовать, - говорили на площади второго
– Надо отомстить королю, который поступил так безответственно.
В третьем городе говорили:
– Надо отомстить и разбойникам, и тем, кто им покровительствует! Мы сложим оружие лишь тогда, когда поможем победить Али-Рыбаку.
Обжоры же твердили, что настоящая месть состоит в том, чтобы уничтожить стены Дворца и оставить всех тех, кто там находится, нагишом на тысячу лет вперед.
Жители города Фаворитки заявили, что самая страшная месть - это заставить короля, его двор, гвардейцев, слуг и всех поганых людишек, которые там находятся, испить зелье проклятого мудреца, поскольку нет мести хуже, чем лишить мужчин мужской силы и до крайности возбудить женщин.
Что касается мистиков, то они заявили, что лучшая месть - одурманить врагов и оставить их на вершине горы, доступной грифам и прочим хищным птицам, которые вырвут у них глаза, язык и сердце.
– К оружию, благородные души, - призвала Дева.
– Мы должны отомстить за Али-Рыбака и не только на словах! И все принялись повторять вслед за ней:
– К оружию!
И поспешили взяться за оружие, которое они отняли у властей или взяли у своих друзей из Гордого города.
А сами люди Гордого города приняли еще более важное решение:
– Отныне больше не будет страданий, - сказал глава города.
– Мечта пророков, мудрецов и ученых осуществилась.
Партизаны объявили, что они окончательно выходят из подполья и отказываются от власти. А более достойного короля они собирались найти в Гордом городе.
Юноша-писец, говоря от имени сторонников Али-Рыбака, объявил под звуки ная, ребаба и барабана:
– Пусть Дева, жена Али-Рыбака, будет провозглашена королевой. Ведь она полюбила его, и он тоже полюбил ее. Мы не знаем никого сердечней этой Девы,
нет достойней ее среди тех, кто больше не желает терпеть тирании. Да здравствует королева-Дева! Да здравствует Великая Любовь!
40.
Пришла рабыня, которая попросила Али-Рыбака облачиться в одежды, достойные взора Его Величества. Она помогла ему надеть кафтан, расшитый золотом и жемчугами, обула его в великолепные туфли, окропила благовониями, завязала ему глаза и медленным шагом пошла перед ним, указывая путь.
– Следуй прямо за мной, - приказала она ему.
Он шел за ней целых четыре часа, потом она перепоручила его второй рабыне, за которой он прошагал столько же, та передала его в руки третьей, а та - четвертой, четвертая - пятой, пятая - шестой, а шестая, 'наконец, седьмой.
Изнуренный от большой потери крови, от стольких сказанных слов, от утомительного пути, он попросил хотя бы о недолгом отдыхе. Ко рабыня сказала ему:
– Здесь все рассчитано. И речи не может быть об остановке. Тем более, что мы скоро доберемся до места.
Это подтверждали и ароматы, доносившиеся отовсюду.
Рабыня развязала ему глаза, и он медленно-медленно открыл их, его тут же ослепило сверкание изумрудов, яхонтов, золота и серебра.
В огромном зале, стены которого были задрапированы прозрачной очень дорогой тканью, отражались тысячи огней, светившие неизвестно откуда - от солнца, или какого-то другого источника света. Непонятно , был ли это отдельный зал, или же он был связан с другими скрытыми за драпировкой стен. Ничего было не ясно. Да и какое это имело значение! Главное, он был в зале приемов и вскоре ему предстояло увидеть Его Величество .