Рыбари и виноградари. Книга 1. Королева принимает по субботам
Шрифт:
Она вздохнула и вызвала секретаря.
– Вечером у нас приём. Проследите, чтобы барон выглядел должным образом. Гости начнут собираться к семи. Ужин должен быть человек на пятьдесят. Меню утвердите у меня.
– Конечно, мадам, – почтительно произнёс тот, понимая чутьём вышколенного референта, что хозяйка хочет добавить что-то ещё.
Пауза затягивалась. Наконец баронесса нарочито небрежно произнесла:
– И дайте Рожеру чего-нибудь вкусненького. Он любит гренки с солью. Шепните, что от меня… – она слегка покраснела, а возможно, это рассветные лучи так окрасили её лицо.
– Конечно, мадам, –
«Ближайшие несколько часов обещают быть суетными», – подумал он.
Но даже умный и проницательный секретарь ошибался. Грядущие события нельзя было определить таким заурядным словом. Сюда подходило бы что-нибудь более мрачное и патетическое. Да и вообще, речь шла не о часах, а, скорее, о вечности…
После полудня стали собираться приглашённые.
Максим не любил приезжать в числе первых. Атмосфера вежливых разговоров, вызванная необходимостью убить пару часов, утомляла. К тому же кое-кто из гостей умел проникать в чужие мысли, что требовало постоянного самоконтроля.
К шести часам вечера он сменил два самолёта на арендованную в аэропорту Бордо машину. Ещё через полчаса оказался на подъезде к заросшему лесом холму. Юго-запад Франции, райские места. Многие считают, что всё вокруг быстро меняется, но только не здесь. Вообще-то мир не так уж склонен к переменам, особенно человек. В библейские времена страдали, боялись, завидовали, вожделели. Что изменилось? Образование и доступ к интернету? Но и в Средневековье подростки целыми днями заворожённо слушали заезжих менестрелей и любовались казнями на площадях. Живое аутодафе, да ещё в реальном времени, круче ролика про драку на гей-параде.
Поля, холмы, виноградники, дорога с многовековыми платанами существовали здесь всегда. Цивилизация проявилась лишь в том, что аллею заасфальтировали. Без этой инородной чёрной полосы определить эпоху было бы невозможно. Появись сейчас средневековые всадники, зыбкая реальность не моргнула бы глазом.
Максим свернул на обочину у огромного пня. Здесь в ряду деревьев был просвет, похожий на пустоту выпавшего зуба. Вокруг неподвижно застыли огромные платаны с неестественно гладкими светло-зелёными стволами в бурых пятнах, будто в подсохшей крови. В тени жара всё равно ощущалась. Он открыл дверь машины, вдохнул воздух, пахучий и густой, словно вино, напоённый запахом сотен трав и цветов, разомлевших на солнце. Слабый ветерок внёс сюда тонкий оттенок недалёкого моря и разогретой сосновой смолы. Клетки тела восторженно избавлялись от синтетической атмосферы самолётных кондиционеров.
Максим вышел из машины и присел на пень, стараясь ни о чём не думать, просто впитывая окружающий пейзаж, звуки и запахи. Он пропустил сквозь пальцы жёсткую метёлку густо-зелёной травы. Смял её, ощутив клейкий сок. Вдохнул пряный аромат, похожий на маринад к мясу.
Далеко на вершине холма чёрным размытым пятном среди янтарных стволов и тёмно-зелёных крон угадывались башни замка. Отблески вечернего солнца вспыхивали на далёких окнах и каменной слюде черепицы.
Посидев минут пятнадцать, просветлённый духом, с сожалением вновь забрался в машину. Скоро дорога упёрлась в высокие металлические ворота. Максим кивнул видеокамере. Тяжёлые створки неторопливо и беззвучно распахнулись. Асфальт сменился гравием.
Обыденный
Неожиданно на ветровое стекло упал бурый лист, похожий на высохшую ладонь с растопыренными пальцами и засохшими скрюченными когтями. Царапнув по стеклу, неохотно соскользнул.
Через сотню метров показалась первая скульптура. Мраморный пёс размером с человека застыл в неустойчивом равновесии, готовый к нападению. Он был укреплён на массивном обломке скалы, опасно торчавшей над дорогой. Зверь безмолвно скалился, демонстрируя острые клыки. Максим ждал этого появления, но, как всегда, возникло неприятное чувство, будто монстр может грохнуться как раз в тот момент, когда будешь проезжать мимо. Правил безопасности здесь явно не соблюдали. Максим подмигнул. Чудовище не ответило. Каменные глаза смотрели строго.
За очередным поворотом мрачные заскорузлые дубы расступились, в просветах между листьями появились золотые пятна сосен. Чуть посветлело. Здесь подлеска почти не было, поэтому в глаза бросались обвалы огромных камней и острые куски вздыбленной породы, сквозь которые непонятно каким чудом прорастали деревья.
Машина медленно поднималась на холм, минуя один поворот за другим. На каждом зигзаге стояла новая скульптура собаки. Они были разные, но везде неистовый скульптор мастерски передал посетителю ощущение грозящей опасности.
Проезжая пятую, Максим заметил ворону, которая с истошным воплем пролетела перед машиной и уселась на голову пса, словно говоря: «Полюбуйся, кто к нам пожаловал». Замерев, каменный пёс и живая ворона недоброжелательно уставились на Максима.
«Фу», – мысленно скомандовал он обеим на всякий случай.
Впереди показалась высокая, сложенная из замшелых валунов крепостная стена.
Максим помнил, как в свой первый приезд с удивлением обнаружил, что в какой-то момент дорога пошла вниз, и он вновь оказался у подножия холма, в месте, откуда начал своё путешествие. Чтобы проехать дальше, нужно знать секрет.
Притормозил, ища глазами шестую скульптуру. Очередная псина сидела у ног угрюмой каменной девушки, явно злоупотреблявшей бодибилдингом. Одной мускулистой рукой спортсменка придерживала зверя, а другой, бугрящейся бицепсами, подзывала гостя. Возможно, скульптор увидел этот характерный жест, сопровождаемый зловещим «Сюда иди!», ночью в трущобах Марселя.
Здесь надо было аккуратно съехать на обочину, обогнув брутальную барышню сзади. В зарослях ежевики начинался невидимый с дороги тоннель. Максим проехал сквозь крепостную стену, потревожив спокойствие спящих лиан. И оказался в ухоженном парке с живописными группами кипарисов и обширными зелёными лужайками, где гуляли мраморные нимфы. По мере приближения к замку нимф становилось больше, словно они жались к родным стенам, опасаясь забираться далеко от дома.