Рыцарь астрального образа
Шрифт:
— А как бы я без вас? Я бы тоже стоял на обочине и пинал колеса!
— Нет, но если бы не вы…
— Ну, а если бы не вы…
Идиотский обмен благодарностями продолжался еще несколько минут. В конце концов, окончательно расстроив друг другу нервы, Кудесников и Сливка гуськом двинулись к гостинице, которая называлась «Дубовая роща».
Убедившись (не без помощи вездесущих и корыстолюбивых служащих гостиницы), что Сливка залег в своем номере спать и быстро вряд ли проснется, Кудесников решил немного размяться, а заодно более подробно и внимательно изучить место предполагаемых боевых действий. Гостиница стояла не в центре, но в живописном и, как ему объяснили,
«Только пешком!» — решил Арсений и отправился на разведку. Уже минут через тридцать-сорок
бессистемных блужданий по городу стало понятно, что судьба занесла его сюда очень и очень не вовремя, — Аркадьев готовился к празднику.
«Праздник Нашего Города!» — именно так, игнорируя правила великого русского языка, было художественно начертано практически на всех, более или менее вертикальных поверхностях. Витрины магазинов, двери подъездов, стены домов и даже мачты электрического освещения были заклеены цветными плакатами, на которых красовались три бессмысленных слова. Поперек главных магистралей висели растяжки с тем же глубокомысленным текстом.
Арсений загрустил — он по опыту знал, что подобные мероприятия могут лишь осложнить жизнь простым людям, жителям и гостям города, одним из которых он сегодня и оказался.
Живыми иллюстрациями, подтверждающими неистребимую, со времен Николая Васильевича Гоголя, любовь российских чиновников к сокрытию всяких безобразий в канун торжеств и вероятного прибытия большого начальства, были закамуфлированные наглядной агитацией или свеженькими строительными заборчиками стихийные помойки и полуразвалившиеся домики. Некоторые примыкающие к основным городским магистралям улочки и переулки были наглухо перекрыты металлическими ограждениями, на которых, впрочем, вместо ожидаемых плакатов были навешены запрещающие проезд и проход знаки. За ними можно было разглядеть потрескавшийся и местами провалившийся асфальт. Там, как гигантские грибы непонятной принадлежности, пробивались наверх колодцы городских коммуникаций, кое-где даже не прикрытый крышками.
«Пока местные градоправители сходят с уман доказывая вышестоящим инстанциям собственную незаменимость, местное население покорно сносит причиняемые организаторами грядущего праздника, дикие неудобства и лишения», — размышлял Кудесников, медленно продвигаясь по улицам Аркадьева.
Было жарко, и он зашел в кафешку с игривым названием «Пиво пенное» — отдохнуть от предпраздничных эмоций и выпить чего-нибудь холодненького. К счастью, кроме пива, здесь оказался вполне приличный выбор минералок. Предлагали даже холодный чай с мятой. Кудесников, потягивая приятно-прохладную жидкость, лениво наблюдал через большое окно кафе за уличной суетой. Улица, одна из главных в городе, была весьма оживленной. Магазины бойко работали на вход-выход, то и дело по тротуарам проносились тинейджеры на досках и роликовых коньках, прогуливались озабоченные юные мамаши с колясками. Судя по количеству проезжавших и паркующихся иномарок, среди которых попадались и весьма дорогие модели, можно было судить, что деловая активность в городе находится на вполне приличном уровне.
— Загляделись? — раздумья Арсения прервала обслуживавшая его столик официантка. — Давно к нам приехали?
«Вот она, родная российская провинция, — вздохнул про себя Кудесников. — Патологическое любопытство плюс детская непосредственность. Но глаз наметанный — сразу приезжего углядела, а ведь, город немаленький, всех упомнить невозможно.
Ладно, поговорим, вдруг что-то интересное всплывет, так, в плане общего образования».
Собственно, он ожидал некоторого развития событий с этой стороны — интерес женщин на ранних стадиях он определял безошибочно.
— Загляделся, — развернувшись и широко улыбаясь, начал он атаку. — Красиво
— В кафе? — уточнила официантка. На пластиковой карточке, прикрепленной к ее впечатляющей груди, значилось — «Ольга».
— И в кафе, и вообще в городе. — Арсений сделал широкий плавный жест, очертив рукой некую, ему одному ведомую панораму.
— Да-а, — как-то неуверенно поддакнула Ольга.
— Празднично очень, — добавил Арсений, действуя в лучших традициях профессиональных провокаторов.
Этого замечания, как он и предполагал, оказалось вполне достаточно, чтобы представительница местного электората высказала свое отношение и к городской администрации, и к ее праздничным починам. Видимо, подготовка к дню города далась коренным аркадьевцам нелегко.
— Дороги годами не ремонтируют, ямы — местами — трактор провалится. И ничего. От своих домов элитных до горадминистрации проложили трассы, и все. Остальные им — до лампочки. А тут узнали, что кто-то приедет на праздник — то ли полпред Президента, то ли Сам — и началось. Все перекрыли, весь транспорт — по объездным дорогам, а они знаете какие? Да и то не успели. Два дня назад всю ночь дождь шел, а они асфальт клали. Представляете? А сегодня с утра памятник Ленину отмывают — на нем демократы в девяносто первом году свои лозунги писали, он с тех пор так и стоял. Коммунисты уже пытались отмыть — ничего у них не получилось, а чего эти хотят? Лучше бы вообще убрали его, так на это у них в бюджете средств не предусмотрено. А на всякое безобразие предусмотрено? Месяц уже нормально не живем. А потом — сначала парад с шариками, а вечером концерт, и все нажрутся.
Познавательный монолог, который Кудесников выслушал с огромным интересом, продолжался минут десять. Он успел заметить, что сидящие за соседними столиками люди, видимо, сплошь местные, внимательно прислушивались и одобрительно кивали головами.
Последнюю Ольгину фразу — «Чтобы они все сдохли, уроды вонючие, вместе со своими праздниками», — Арсений сопроводил соответствующим выражением лица: мол, понимаю, что это вы не всерьез, а исключительно от нервов и в переносном смысле.
— Я вообще-то москвич, сейчас в отпуске, — он решил сменить тему, чтобы обстановка немного разрядилась. — Вот, решил поездить по российским городам, надоела заграница эта.
Слова Кудесникова нашли горячий отклик в сердце официантки, которая оказалась, невзирая ни на что, горячим патриотом родного города. В заключение она с ноткой надежды поинтересовалась:
— Вы где остановились? А то у меня есть дачка недалеко от города. Я сама туда только на выходные приезжаю, а так — она свободна…
— Спасибо, у вас тут, как оказалось, с гостиницами полный порядок, не то, что в других городах. Я в «Дубовой роще» пока остановился. Она почти у леса стоит.
— Да, — грустно отозвалась Ольга, — эта престижная, там все начальство приезжее селят.
— Но была мысль и за городом пожить. — Человеколюбивая натура Кудесникова не могла вот так, запросто, убить женскую мечту. — И если вы, Ольга, позволите, я завтра-послезавтра зайду к вам, и мы поподробнее поговорим про дачку.
— Я завтра не работаю, — быстро и радостно затараторила официантка. — Заходите послезавтра, мы в десять утра открываемся. Или позвоните, — после паузы кокетливо добавила она.
Поблагодарив засмущавшуюся вдруг Ольгу и записав на салфетке номер ее телефона, Арсений вышел на улицу. Вероятно, стоило уже вернуться в гостиницу — вдруг выспавшийся Сливка задумает еще какую-нибудь каверзу. Но, взглянув на часы, он подумал, что его подопечный, скорее всего, все еще мирно почивает — с момента ухода из «Дубовой рощи» прошло чуть более двух часов. И Кудесников решил не отказывать себе в удовольствии и посмотреть, как очищают от скверны памятник бывшему вождю. В Москве такого точно не увидишь.