Рыцарь без позывного. Том 3
Шрифт:
Пустая спальная осталась глуха к шокирующему признанию, позволяя насладиться тишиной и зрелищем красиво танцующего свечного огонька.
Нихрена не понимаю, что с этим кристаллом не так. На меня — светится. На китель тоже. Даже на берцы реагирует, а вот на чесалку, бутылку, или нестиранные трусы — ноль эмоций. Можно было бы предположить, что это некий детектор дураков из других миров, но он ведь и на трубу светится, верно? Следует вопрос, что общего у лейтенанта и писюкастого демона? Кроме нелюбви к козлиным бородкам и экстремальной криворукости — на ум
Хлебнув горького пойла и поморщившись, я потянулся к тумбочке с векселем с запиской.
Допрос с пристрастием, устроенный по возращению из гарнизона мало что прояснил — хмурый дед решительно отрицал всякую связь с антикваркой, заявляя, что поддерживал контакт с капитаном исключительно через «козленка». А та ниточка оборвалась под щелканье паранормальной клешни.
Может и не врет — ибо про то, как сдал герцогиню плащам пердун признался довольно быстро. И тот крендель в красном плаще, что заявился в клоповник, суя нос во все комнаты оказался там совсем не случайно — проверял наводку или типа того. И если бы не своевременное вмешательство фиолетовой ведьмы...
Остается лишь догадываться, какие мысли посетили хрыча, когда наша гоп-компания приперлась к нему в дом посреди ночи. Поди, едва кондрашка не хватила. Наверняка решил, что я по его задницу явился. В принципе, так и вышло.
Жаль лишь, что этот двойной агент про Киару ничего путного сказать не сумел. Сам он таких тварей никогда не встречал, а только слышал от других охотников всякие байки разной степени бредовости. Мол, и людоеды они, и нечисть, и вообще нихрена не люди, а противоестественные хищники, «вкушающие боль и сношающие смерть». Кроме абсурдных эпитетов и загадочных характеристик в стиле «у Живореза, говорят, тоже волосы сиренью блестели» престарелый говнюк выдал лишь, что этих тварей с ведьмами роднит ровно одно — просто так они никогда не помогают.
Налюбовавшись на вексель и в сотый раз оценив рваный почерк в прилагающейся записке, я начал потихоньку раздеваться, готовясь к отбою.
Можно сколько угодно сидеть и гадать на кофейной гуще, но раньше завтрашнего полудня ответов не появится. Если, конечно, этот недомерок из антикварки не развел меня как лопуха и не попытается этой ночью сдриснуть из города. С чем я искренне желаю ему удачи — у ворот сразу десятка в засаде дежурит, да и на стенах патрули усилили.
Сотник не обрадовался моему предложению разнообразить скучный распорядок городской стражи, но и не шибко протестовал, нехотя удовлетворившись очередным обещанием «завтра все объясню». Интересно, что же ему князь такого наговорил, что этот здоровяк во всем меня слушается? Или это он из благодарности? Впрочем, какая разница?
Понятное дело, что организованное оцепление дырявое аки стена в женской бане, но с учетом холодной зимы и дистанции между Грисби и Молочным холмом — должно хватить. Одно дело свое тельце скрытно через стену перетащить, и совсем другое — кучу припасов, без которых ты и трех дней не протянешь. Тем более следы на снегу отлично видны.
Шуршание выцветшего
Не успел я приблизиться к двери, как та резко распахнулась, являя мне надутый колобок из меха и золотистой челки. Открыв дверь с ноги и придирчиво осмотрев мою спальню, закутанная в шубы Фальшивка разочарованно выдохнула:
— Ох... Я надеялась застать тебя в компании, а ты, погляжу, и сам отлично справляешься. — янтарные глаза демонстративно скользнули по моим спущенным штанам. — Надеюсь, хотя бы меня представлял?
— В гробу и белых тапках. В твоем хлеву манерам не учили? Обязательно двери портить?
— О, дай срок — я только разогреваюсь... — прошествовав на середину комнаты она сложила руки на груди. — Ну и? Что из «оставь их в покое» тебе было не понятно?
— Погоди... Тебе настучали? В смысле, уже?!
Раз так быстро, значит им точно есть, что скрывать!
— О, мне нравится твой энтузиазм, однако разочарую — Филлип не причем. В этом городишке не так много мужчин размером с фонарный столб, чья страсть к антикварным побрякушкам перевешивает раздачу дармовщины на площади. Ты правда считал, что я не узнаю?
Если честно — как минимум надеялся.
— Сколько же ты башляешь своим информаторам? Или у тебя скрытые камеры по городу заныканы?
— Гильдия не имеет потайных темниц, если ты об этом... Говорила ведь уже. — покачав головой, Эмбер приблизилась к тумбочке с чесалкой и векселями. — И? Оно того стоило? Выяснил хоть что-нибудь?
Мой триумфальный вид и сунутая в девичьи руки записка отозвалась плохо скрываемым раздражением:
— И это все? И ради этого ты поднял на уши половину стражи?
— В смысле?! Разве этого мало?! Ты читать не умеешь?! Смотри, тут же написано что...
— Что ты запугал несчастного Филлипа настолько, что он был готов сознаться в убийстве императора и Пламенном восходе, лишь бы избавить себя от удовольствия ощущать твой очаровательный взгляд. Что бровки поднимаешь? Именно так ты действуешь на людей, коли не знал.
— Во-первых, я вел себя максимально сдержанно и спокойно...
— Это твой самый пугающий подход... — плюхнувшись на койку она жестом скомандовала продолжать.
Вот же заносчивая жопа!
— А во вторых — твой «безобидный пацан» едва ли не точь-в-точь повторил слова ведьмы про журнал! Он стопудово в теме всей этой движухи с бароном, ядом, а может даже и демоном!
Краткий пересказ похода в подозрительный магазин и сценка со странной очкастой девчонкой впечатлили Фальшивку не больше новой демонстрации реакции кристалликов на мою одежду:
— Угу... — скрестив ноги, она брезгливо принюхалась к моей бутылке, но все же сделала большой глоток. — Значит ведьмины блестяшки заколдованы. Вот это неожиданность! Кто бы мог подумать...