Рыцарь-Дракон
Шрифт:
Почти без всякого усилия он приоткрыл ее пошире, и хлынувший в проем поток света на мгновение ослепил всех. Джим, стоявший первым, не то вошел, не то вывалился в дверь и услышал, что остальные последовали за ним. Постепенно глаза привыкли к свету.
Они оказались на маленькой тщательно огороженной площадке, едва вместившей всех. Справа уходил вниз короткий лестничный пролет, он вел на дно огромной каменной пещеры. По крайней мере, пол и ближайшая к ним стена были каменными, да и дальняя стена, находившаяся примерно в тридцати ярдах, на первый взгляд не отличалась от них. Стены круто уходили
Разум говорил, что где-то наверху должен быть потолок. Друзья падали так долго, что от поверхности их отделяла, верно, добрая половина земной коры. Кроме того, освещение не походило ни на солнечный, ни на лунный свет. Оно было каким-то странным, ненатуральным, какое только и может существовать под землей.
Соратники тесно прижимались друг к другу, как пленники, заключенные в трехстенную клетку, и смотрели вниз, на дно пещеры. Там было полно народу: мужчины и женщины в черной форме, вооруженные странными, длинными, как мечи, ножами без рукояток и круглыми, как мишени, щитами. Жуткий подземный свет позволял разглядеть их почти великолепно, но кое-что все же ускользало от взгляда.
Когда Джим смотрел прямо в лица, он не узнавал никого, но стоило ему отвести взгляд в сторону, то боковым зрением он вроде бы видел, как они меняются и превращаются в тех, кого он когда-то знал и даже любил. Их лики были неподвижны, с застывшими гримасами горячечной ненависти, страха и ужаса.
Свободны от них были лишь тридцать ярдов прямо напротив площадки, где стоял Джим, и еще двадцать ярдов, перед толпой людей, одетых в черное. Там возвышались два колоссальных трона, на которых восседали две не менее чудовищные фигуры.
Это были мужчина и женщина, облаченные в длинные свободные одеяния. Руки лежали на подлокотниках тронов. Помимо своего невообразимого роста – футов двадцать, как прикинул Джим, – от людей они отличались в первую очередь неестественной длиной шей – добрых четыре-пять футов.
Волосы на круглой голове мужчины были гладко зачесаны назад, а глаза поражали своим пронзительным взглядом. Женщина не отличалась прической от своего супруга и была довольно красива, но какой-то сумрачной красотой.
Их лица абсолютно ничего не выражали. Однако, как только Джим перевел взгляд с них обратно на толпу одетых в черное, он тотчас понял, с кем ему довелось встретиться.
Боковому зрению они представились совсем в ином виде: она – с головой змеи, он – с мордой шакала. Но, фокусируя глаза на этой странной чете, ничего подобного обнаружить не удавалось.
Как бы там ни было, это место ничуть не подходило ни Джиму, ни его спутникам. Джим стремительно повернулся к двери за спиной и попытался открыть ее. На этот раз она оказалась твердой и незыблемой, как скала. Тогда он поспешил написать на внутренней стороне своей лобной кости:
ВСЕ ЗАМКИ, ЗАПОРЫ – > ОТМЕНИТЬ
Он сконцентрировался на образе защелок и замков, выходящих из своих выемок и позволяющих двери открыться.
Ничего не случилось. Зато одна из гигантских фигур неожиданно отозвалась на его попытку.
– Как! – донесся до
– Храни нас Боже! – воскликнул Жиль.
– Ваш Бог уже ничем не сможет помочь вам, – голос снова зазвучал подобно грому среди каменных стен. – Вас шестеро. Один зверь, четверо живых людей и колдун. Все вы здесь вне закона. Да еще и вооружены! Отнять у них оружие!
Никто из черной толпы не пошевелился. Но кинжалы и мечи рыцарей сами пришли в движение в ножнах. Брайен и Жиль мигом схватились за рукояти мечей. Брайен вырвал клинок из ножен и угрожающе выставил его перед собой.
– Ты не посмеешь! – крикнул он в ярости. – Вот крест, и сколько ни хвались, ты не отберешь его у христианского рыцаря! Попробуй взять его у меня из рук, если сможешь!
Фигуры на троне помрачнели, как грозовые тучи. Меч в руках Брайена покачнулся, но не смог вырваться из его крепкого кулака.
– Однако, – заметил Дэффид своим неизменным рассудительным тоном, – на моем ноже нет рукоятки, а он еще при мне. А, понял! Деревяшка, которую я привязал к нему, образует на рукоятке крест, который и удерживает его в ножнах. Так же, как и шнуры на футляре моего лука и на колчане со стрелами.
Тут в сердце Джима зашевелилась новая надежда.
– Это – Царство мертвых, мы – его властители, – прогремел мужской голос. – Хотя кое-какие мелочи мы и упустили, это вас не спасет! Вы за все ответите. О, не сомневайтесь, ответите за все!
Арагх глухо зарычал.
– Вы в нашей власти, – продолжал король мертвых, не обращая на него внимания. – И мы проучим вас так, чтобы это было хорошим уроком на тысячу лет вперед для всякого, кто задумает попасть к нам живым. Мертвых мы охотно принимаем сюда, но живых – дудки! Вы все – преступники, преступники, трижды преступники в наших глазах!
Ум Джима бешено работал. Забрезжившая надежда заставила его мобилизовать все свои способности в поисках выхода. Не может не быть волшебства, которое помогло бы вырваться из-под власти этих длинношеих монстров и их черных приспешников. На него напало какое-то безрассудство. Он вспомнил, как тратил свой магический кредит направо и налево с момента прибытия во Францию, не заботясь о состоянии магического баланса, так что трудно теперь сказать, хватит ли ему остатка счета совершить то, что он еще только замышляет, – такое великое и драматическое деяние.
План еще не прояснился до конца. Джим пытался сосредоточиться, но мысли растекались в разные стороны. Так или иначе, дело упиралось в состояние его магического баланса. Проверить, хватит ли у него средств на осуществление плана, можно было, только рискнув.
Вот только для начала надо четко представить, что он собирался делать; а время шло. Надо продумать, как, используя предметы, которые может вообразить Джим, перенести себя и своих товарищей подальше от Царства мертвых.
Тем временем король продолжал греметь со своего трона, и его невероятно мощный голос гулко отдавался в стенах пещеры.