Рыцарь из ниоткуда. Сборник
Шрифт:
– Глан, – усмехнулся Сварог.
– Да, действительно, как-то забыл… Значит, вы уже выбрали метод?
– Конечно, – сказал Сварог. – Но это будет не Глан…
С некоторых пор он применял два метода допроса.
К Одноглазому отправлял только тех, кто совершил что-то гнусное – наподобие мерзавца Сувайна и ему подобных. Всем остальным попросту заливали в глотку «эликсир правды». Но и в этом случае придется ждать с полчаса, пока сверху не прилетят два специалиста. В свое время Сварог не без удивления обнаружил: в отношении «эликсира правды» действуют правила даже построже тех, что в Советском Союзе касались казенного спирта. Даже он, глава департамента,
– Пять минут прошли, ваше величество…
– Ну, тогда пошли, – сказал Сварог, распахнул дверь и вошел первым.
Лейтенант, стоявший на прежнем месте, обернулся к нему:
– Ваше величество, пытки у нас запрещены! О каком бы преступлении ни шла речь!
Вспомнил, ага… Поморщившись, Сварог прошел к столу, взял лежащую с краю затейливую железную штуку, предназначенную для действий, о которых к ночи лучше не вспоминать, повертел в руках, бросил назад:
– Мерзость какая… Любезный, вы забыли одно немаловажное обстоятельство: я еще и гланский король. А там пыточная работает столь же исправно, как кабаки… Самолеты в Латеране всегда наготове, лететь всего-то часа два… Заодно и на самолете прокатитесь, никогда ведь раньше не доводилось? А в Глане познакомитесь с интересными людьми, напрочь лишенными доброты и сентиментальности – служба такая…
Он говорил равнодушным, даже чуточку скучающим голосом – Интагар давно объяснил, что именно такой тон действует гораздо эффективнее, чем рявканье и стук кулаком по столу. И с холодным удовлетворением видел, что лейтенант начинает ломаться, осознавать помаленьку свое безвыходное положение…
Когда Сварог увидел, что клиент, очень похоже, доведен до нужной кондиции, спросил чуть ли не ласково:
– Ну что, идем к самолетам?
С видом что-то решившего для себя человека лейтенант вскинул на него глаза, полные яростного желания выкрутиться, махнул рукой:
– А! В конце концов этот мерзавец – мне не брат и не друг…
– Это еще больше облегчает дело, – кивнул Сварог. – В самом деле, несправедливо будет, если с вас примутся драть шкуру, а он будет на свободе пользоваться всеми благами жизни. При том, что закоперщик – он, а вы не более чем исполнитель, верно?
– Верно! – лейтенант отчаянно закивал. – Верно! Ваше величество… А что будет, если я…
– Расскажете абсолютно все? – понятливо подхватил Сварог. – Ничего вам не будет. Совершенно. Слово короля. Правда, в интересах дела придется посидеть под замком несколько дней – но уже в лучших, чем в той камере, условиях.
– Но в полку…
– В полку будут думать, что вас куда-то послали с секретным королевским поручением, – сказал Сварог. – Гвардейским офицерам не так уж редко поручают такие миссии, никто не удивится… Ну что, пойдемте, поговорим?
Лейтенант первым, чуть ли не рысцой направился к двери. Едва плюхнувшись на кабацкий стул, заговорил:
– Вы совершенно правы, ваше величество, я просто исполнитель, у меня не было другого выхода, он меня загнал в угол…
Сварог поднял ладонь:
– Давайте без ненужных эмоций. Он загнал вас в угол… Кто?
– Коринт Бадеш. Это…
Сварог вновь поднял ладонь:
– Я знаю, кто это. Рассказывайте, как все было.
– Мы с ним несколько раз встречались у графа Лакорена. Граф держит «чистый подвальчик». Это…
– Я знаю, что это, – сказал Сварог.
Никакого ребуса. Этакий частный игорный дом, там собирается
– Я, можно сказать, обычный игрок, ваше величество, – не сказать, что невезучий, не сказать, что везучий. По-всякому выходит. Вот только раньше все было как-то в меру – и выигрыши, и проигрыши. А в тот вечер я впервые продулся вдребезги, в пух и прах. Мы с Бадешем играли в энуаль. Вы играете в энуаль?
– Нет, – сказал Сварог. – Объясните кратко, в чем там специфика.
– В отличие от других игр, там можно каждую следующую ставку повышать вдвое. Если…
– Я понял, – сказал Сварог, вспомнив покер. – Если выигрываешь, враз возвращаешь проигранное, да еще остаешься с прибылью. Так?
– Именно так, ваше величество. Я повышал, повышал… А козыри никак не приходили. Дикое невезение какое-то – за Бадешем шулерства никогда не замечали… В конце концов, я бросил карты, но к тому времени… он тяжко вздохнул.
– И сколько просадили? – спросил Сварог.
– Две тысячи ауреев золотом. В жизни столько не проигрывал… А самое печальное – пришлось Бадешу выдать «белую» расписку – без даты, он может потребовать уплаты в любой день, хоть и завтра. Представьте мое положение – по глотку в дерьме. Таких денег мне было взять просто неоткуда. Идти играть куда-нибудь еще, чтобы выиграть, не рискнул – а вдруг опять продуюсь? Родители помогли бы, зайди речь о сотне-другой, пожурили бы крепко, но помогли. Однако две тысячи… Такое вот положение. Или пустить пулю в лоб, или уходить из полка – а куда? С военной службой было бы покончено – с неоплаченным «долгом чести» и в безымянный полк не возьмут, разве что солдатом. Да и на гражданской службе в более-менее приличных местах посмотрели бы косо. Честное слово, оставалось в лучшем случае наняться в охрану в купеческий обоз – там наплевать, что у тебя за душой, лишь бы хорошо владел оружием. И это в самом лучшем случае… Никогда еще жизнь так к стенке не припирала…
Сварог уже примерно догадывался, что было дальше – но следовало выслушать лейтенанта до конца, чтобы проверить его правдивость.
– Дальше, – сказал он.
– Через день Бадеш меня пригласил пообедать в «Упитанном гусе». А это было вдвойне странно: во-первых, мы до того общались исключительно за картами, во-вторых, не походило, чтобы он собирался требовать долг. Ну подумайте сами: когда это в таких случаях кредитор приглашал должника пообедать в дорогом ресторане, да еще предупреждал, что обед будет за его счет?'
– Действительно… – сказал Сварог.
– Где-то к середине обеда он и начал. Сказал, что слышал краем уха, как я хвастал, что попал в члены Ассамблеи Боярышника. Я ответил, что так оно и есть, и что причины для легкого хвастовства имеются: это очень престижная Ассамблея – из-за графини Дегро и других… Вот тогда он и взял быка за рога. Положил передо мной ту коробочку и сказал: он не только вернет мне расписку, но и заплатит еще пятьсот ауреев, если я это подарю Велеретте Интагар…