Рыцарь из Преисподней
Шрифт:
Бесто снял ботинки, поднялся на широкую веранду, где стояли три очень низких кресла, по сути, две подушки со спинками, и прямо на полу, на циновке, валялся наладонник. В воздухе над ним разворачивалось какое-то ток-шоу – судя по костюмам, наладонник был настроен на один из телеканалов Иду.
– Кто переключил? – буркнул Бесто, ни к кому не обращаясь.
Из дома вышла невысокая полная женщина в кимоно, поклонилась вампиру, потом гостям:
– Новости закончились, господин, и я решила посмотреть свою передачу.
Это и правда была ее передача. Изображение
Значит, бизнес в Иду, земля в Тегирму, на входе в дом нужно снимать обувь, а нормальной мебели не будет, только циновки и карематы. Что в Ифэренн подкупает, так это верность княжеств своим традициям. Ни одно не может назвать себя законодателем моды для всего мира. В Песках, казалось бы, какие традиции? Здесь обитают упыри, в княжествах они вообще вне закона. А вот, пожалуйста: хоть Бесто и его стая и одеты как банда из фильмов про постапокалипсис, хоть дом снаружи и выглядит, как приют безумца с нарушенным цветовосприятием, вся обстановка внутри традиционно идунская и, надо думать, в палатках тоже.
А настоящие банды постапокалипсиса сейчас в тварном мире, и вряд ли они одеваются так же, как бойцы стаи Бесто.
– Это Май, – сказал Бесто, – Май, это Убийца Демонов… как его там?.. и его женщина.
– Артур Северный, – сказала Май и снова поклонилась, – большая честь для меня, господин. Госпожа, – теперь она поклонилась Марийке.
Та до сих пор не успела придумать, как назваться, поэтому сделала глупое лицо и кивнула в ответ:
– Привет, Май.
Вряд ли Май была слугой Бесто – своих слуг, играющих в княжествах хоть сколько-нибудь видные роли, упыри не афишировали. Значит, либо упырь, поддерживающий иллюзию жизни, либо… что? Донор из Стада? Телеведущая может быть в Стаде? А как же бесправность и социальная незащищенность? Или, если канал не государственный, то без разницы?
Вопросов снова было больше, чем ответов.
– Короче, так, Убийца, – Бесто с неожиданной для такого громилы легкостью сел на подушки, скрестив ноги, – садитесь вы оба. Май, принеси им отравы своей и что там люди едят? Тащи.
– Мы не голодны, – сказала Марийка быстро.
Поскольку ее мнение Бесто не интересовало, а распоряжение принести отравы не вдохновляло, Артур кивнул:
– Действительно, не голодны. Мы только что от Ойхе.
– Ну тогда хрен с ним. Иди, Май.
Бесто проводил женщину взглядом, потом повернулся к Артуру:
– Она из Стада. Ты что думаешь, только на Трассе в Стадах по-людски живут? Все, что им по закону не дают, мы даем. Закон у нас тоже… – он щелкнул когтистыми пальцами, – вот тут. Закон у того, у кого власть и деньги. Так зачем тебе земля в столицах? И чем ты будешь платить?
– Земля нужна, чтобы построить храмы. Платить мы будем демоническими саолами.
Бесто хмыкнул. Оба ответа оказались для него неожиданными, и упырь на некоторое время задумался.
– Так ты умеешь забирать саолы? – спросил он наконец.
– Она умеет. – Артур посмотрел на Марийку.
Бесто
В Иду все носят холодное оружие. Дети там вроде как чуть не с рождения получают какой-нибудь клинок и остаются с ним на всю жизнь. Будь у Бесто такой, он взял бы его с собой, когда поехал к Пентаграмме.
– С твоими храмами будут проблемы, – пообещал упырь, тоже, как и Артур, придя к каким-то выводам.
– Это храмы Господа, а не мои.
– Да без разницы, проблемы начнутся раньше, чем ты их строить начнешь. Ты даже подрядчика не найдешь.
– Я уверен, что вампиры в княжествах много строят.
– А, даже так. Значит, ты не только хочешь купить землю, ты хочешь еще и нас втянуть?
Артур кивнул. Он никогда и не скрывал, что хочет «втянуть» вампиров. Вампиры вне закона, христиане вне закона, хуже точно не будет, а лучше – очень возможно.
– Даже если ты сможешь построить храмы, их сожгут. На пожарных не рассчитывай.
– Я рассчитываю на прихожан, негорючие материалы и системы противопожарной безопасности. Не так уж сложно защитить здание от поджогов.
– От поджогов! – презрительно фыркнул Бесто. – Да князю Аташу хватит одного взгляда, чтоб от храма остался пепел. А может, и смотреть не придется.
– А вот тут я уповаю на Бога.
– Тегирму – город Аташа, он там может все, что захочет. Или даже там только то, что он хочет, и есть. Храм он там не хочет, зачем ему?
– Мы не будем спорить об этом, Бесто, – Артур покачал головой, – если будет интересно, разузнай, как Сахра у себя в Ахтеке пытался убить людей из Ренатира. Скажи лучше, все вампиры Песков чтят князей так же, как ты?
– Да сейчас, разбежались.
– Это ты не такой, как остальные, или Аташ отличается от других князей?
– Он может и разрешить… – выдал вдруг Бесто, на первый взгляд без всякой связи с вопросом Артура, но, похоже, что именно вопрос его на мысль и навел, – у тебя топор есть.
Мысль о том, что Миротворец станет причиной, по которой Аташ позволит выстроить на своей земле христианский храм, на первый взгляд выглядела сомнительно. Однако, может быть, Бесто и прав. Идунцы с большим почтением относятся к своему оружию. Их мечи, топоры, алебарды, сабли, копья – словом, все, кроме ножей, – это священные символы, воплощение Аташа. Возможно, для предметов культа они слишком функциональны, но в отсутствие войн, функциональность оружия лишь условность. Войн в Ифэренн не бывает, а убивать друг друга в Иду, как и во всех других княжествах, предпочитают с помощью огнестрела. Это и удобнее, и быстрее.