Рыцарь курятника

Капандю Эрнест

– Не сопротивляйся! – крикнул тот, кто назвал себя Петухом. – Плати или умри!

– Я заплачу, – согласился А. и, вынув из кармана двадцать луидоров, протянул их разбойнику; тот взял деньги одной рукой, а другой подал яйцо.

– Квиты! – кивнул он. – Вы можете идти, куда хотите; а если кто-нибудь остановит, то покажите это яйцо – вас пропустят.

Он поклонился, вновь раздался петушиный крик, и бандиты исчезли. Куда они девались – невозможно было сказать.

А. осмотрелся и спокойно продолжал свой путь, как будто с ним ничего не

случилось.

Несколько минут спустя, он дошел до предместья СенДени. Здесь возвышался монастырь Сестер Милосердия, называемых тогда Серыми Сестрами. Он находился на углу улиц Сен-Дени и Сен-Лоран. День и ночь его дверь была полуоткрыта, рядом с ней висел колокол, в который любой мог позвонить.

А. остановился перед низкой дверью и тихо позвонил. Дверь отворилась; небольшая лампа слабо освещала прихожую, выходившую на монастырский двор.

В прихожей сидела сестра милосердия в костюме, который не изменился с 1633 года – с тех пор, когда Венсан де Поль приказал Луизе де Мальяк, основательнице этого ордена, надеть его в первый раз. Большой накрахмаленный чепец скрывал ее лицо, но по голосу можно было угадать, что она молода.

– Чего хочет брат мой? – спросила она.

– Поговорить с матушкой от имени страждущих, – отвечал А. – Вы знаете, что сегодня 30 января, сестра моя?

А. сделал заметное ударение на дате. Сестра милосердия посторонилась, став к стене.

– Матушка ждет вас в часовне, – сказала она тихо.

А. прошел через двор в часовню, возвышавшуюся в центре здания. Лампа, свисавшая со свода, слабо освещала часовню.

Женщина в одежде сестры милосердия стояла на коленях перед алтарем и молилась, перебирая четки костлявыми руками. А. медленно подошел и встал на колени возле нее, несколько позади.

– Помолитесь за меня! – тихо произнес он.

Сестра милосердия слегка повернула голову; она, повидимому, нисколько не была удивлена, увидев человека в черной бархатной маске. Она перекрестилась и поднялась с колен.

– А! Это вы, брат мой, – сказала монашка.

– Сегодня 30 января, сестра моя, – напомнил он, – и четвертый час утра.

– Я вас ждала.

А. оставался на коленях; у него в руках был небольшой ящик, который он протянул сестре милосердия.

– Вот мое обычное приношение.

Сестра милосердия взяла ящик, подошла к алтарю и поставила его на первую ступень.

– Да примет этот дар наш Создатель! – воскликнула она. – И пусть мольбы всех страждущих, участь которых вы облегчаете, вознесутся к Нему и вымолят у Него милосердие к вам.

А. медленно приподнялся, низко поклонился сестре милосердия, потом пошел к двери часовни. Сестра милосердия поспешила его опередить и, окунув пальцы в святую воду, подала ему кропильницу. А. казался очень взволнованным.

– Сестра моя, – проговорил он, – моя рука не смеет коснуться вашей…

– Почему?

– Потому что ваша рука чиста, а моя осквернена.

Сестра милосердия покачала головой.

– Брат мой, – сказала она, – я не знаю,

кто вы, потому что никогда не видела вашего лица и не знаю вашего имени; мне неизвестно ваше прошлое; но я знаю, что вы делаете. Вот уже четвертый год подряд 30 января ночью вы приносите мне, в эту часовню, сто тысяч ливров и просите тайно раздавать эти деньги страждущим. Сто тысяч ливров спасли жизнь многим больным! Дело, исполняемое вами втайне, есть дело благочестивое. Какой проступок совершили вы – я не знаю, но милосердие всемогущего Господа неистощимо, а доказательством, что это милосердие распространяется на вас, служит то, что в эти два года, особенно в нынешнем, все, кому я помогала вашими деньгами, выздоровели скорее.

А. сложил руки.

– Неужели? – спросил он в сильном волнении.

Сестра милосердия кивнула. А. поклонился ей:

– Это ваши молитвы призвали на меня милосердие Божие, пусть эти молитвы еще и еще вознесутся к Богу.

Сделав шаг назад, он прибавил:

– Через год в этот самый час.

Затем прошел через двор, миновал прихожую и быстрыми шагами направился к Сен-Дени.

На монастырской колокольне пробило четыре часа.

– С добрыми делами покончено, – сказал себе А., – пора приниматься за дурные. Час благодеяния прошел, час мщения пробил!

III Прекрасная звезда

Снег перестал валить, но черные тучи, скопившиеся над Парижем, предвещали, что метель скоро возобновится.

А. направился к Сене. Дойдя до улицы Коссонри, он замедлил шаги и осторожно пошел вдоль стены; он шел по Железной улице. Дойдя до кладбища, он остановился и огляделся. Напротив входа стояла карета без герба, наподобие наемной. Кучер спал на козлах.

А. осмотрел карету и тихо подошел. Стекло на дверце вдруг опустилось, и он увидел силуэт женщины, закутанной в шелковые складки черного капюшона. А. остановился у кареты.

– Откуда явилась звезда? – спросил он.

– Из леса, – отвечал нежный взволнованный голос.

А. подошел еще ближе.

– Второго февраля на маскараде в ратуше все будет готово, – сказал он.

– А Бине?

– Он с нами. Вот его письмо.

А. подал бумагу, которую отдал ему С.

– А Ришелье? – спросила незнакомка.

– Он ничего не знает и не будет знать.

– А король?

– Он не расстается с миниатюрным портретом.

– Маскарад назначен через четыре дня?

– Да, нам надо победить нынешней ночью, или все погибнет.

– Каким образом?

– За мадам д'Эстрад хлопочет тот… кого вы знаете.

Таинственная дама наклонилась к А.:

– Начальник полиции?

– Да.

– О! С ним нельзя бороться. Фейдо всемогущ!

– Не бойтесь ничего, он падет до праздника…

– Каким образом?

– Его убьет насмешка.

– Скажите мне…

– Ничего не скажу, не узнаете, пока не придет время. Надейтесь и действуйте! То, что вы делали до сих пор, – великолепно. Продолжайте и полагайтесь на меня.