Рыцарь Курятника
Шрифт:
— Придет! Он мог освободиться только в полночь. Это он вел все дело Жакобера, агента Фейдо де Морвиля.
Начальник поднял глаза на В.
— Дело сделано? — спросил он просто.
— Да, в половине двенадцатого, за несколько минут до моего прихода.
— Хорошо! А донесение?
— Оно будет подготовлено нынешней ночью.
— Ничего не будет упущено?
— Все будет доложено с самыми мельчайшими подробностями, и донесение будет закончено самое позднее завтра утром.
— Пусть оно будет передано до полудня начальнику
Начальник насмешливо улыбнулся и продолжал:
— Этот человек мне мешал, однако он может быть полезен, если позволит управлять собой. Посмотрим…
Он ударил себя по лбу и прибавил:
— Но все это не разъясняет таинственного дела бедной Сабины. А я должен все узнать. Оставаться в подобной неизвестности — значило бы изменить нашему делу.
Начальник, по-видимому, вдруг принял решение.
— Позовите сюда Бриссо, — сказал он В. — Клянусь рогами дьявола! Она будет говорить, или я клещами раскрою ей рот.
— Вы не хотите сами пойти наверх? — спросил В.
— Нет, пусть она придет сюда. Здесь безопасно, стены достаточно толсты.
В. вышел из комнаты. Начальник, оставшись один, стал медленно прохаживаться, склонив голову.
— Кто этот враг, который уже шесть месяцев преследует меня, оставаясь в тени, а я не могу схватить его за руку? — произнес он глухо.
Он остановился, скрестив руки на груди.
— Да! — продолжал он. — Горе ему! Прошлой ночью он осмелился затронуть одно из двух существ, властвующих в моем сердце! Кто бы это ни был, он погибнет в этой борьбе.
Начальник поднял голову, лоб его нахмурился, пальцы сжались.
— Видимо, ночь на 30 января постоянно будет гибельна всем, кого я люблю! — сказал он. — О, мщение! Мщение! Оно копится в моем сердце против тех, кто сделал мне столько зла! Я отомщу! И мщение мое будет таким, что и после смерти душа моих врагов будет мучиться. Но, — продолжал он, переменив тон, — кто стал моим невидимым врагом? Почему? Зачем стараться нанести мне вред, зачем губить тех, кого я люблю?
Он глубоко задумался.
— Это двойное существование было так прекрасно! — сказал он, качая головой. — Сколько радости было вокруг меня! Скольких я сделал счастливцами! Сколько счастья, упоения дарил я! Как жизнь была блистательна! И будущее обещало вознаградить за испытания в прошлом… Как любовь нежно улыбалась в этой очаровательной дали! И тут неизвестная рука во мраке ударила в сердце ангела моих мечтаний и моей жизни!
Начальник остановился со сверкающими глазами, на него страшно было смотреть. Его лицо, ожившее, когда он остался один, отражало самые сильные, самые противоречивые чувства, что теснились в его груди.
— Горе! Горе ему! — продолжал он. — Я отомщу!
Он продолжал ходить по комнате, потом снял со стены план Парижа и положил на стол, медленно проводя пальцем по белым линиям, обозначающим улицы.
— Как объяснить исчезновение
Он опять остановился.
— Но если они не изменяют мне, кто изменяет им?
Начальник стоял с нахмуренными бровями, на лбу его собрались тучи, предшественники бури.
Послышался шум, дверь отворилась.
XXVI. БРИССО
Вошел В. в маске. Посторонившись, он пропустил вперед женщину.
Это была известная красавица Бриссо, оставившая свое знаменитое имя в любовных летописях царствования Людовика XV, о ней часто говорится в легендах той эпохи. Записки Ришелье и архивы полиции подтверждают ее репутацию.
Бриссо была высокого роста, чрезвычайно стройна и имела прехорошенькую головку с правильными чертами лица. Ее высокий рост указывал на физическую силу, не совсем обычную для женщины. На ней был очень яркий костюм. Войдя в комнату, она очутилась лицом к лицу с начальником и отступила в ужасе, вскрикнув:
— Ах!
Действительно, вид у этого человека, освещенного отсветом лампы, был довольно фантастический и пугающий. Он был высокого роста, его стройный прекрасный стан стягивал пояс, за который были заткнуты шпага, пистолеты и кинжал. Лицо, черты которого мешали рассмотреть необыкновенно густые волосы, борода и усы, имело поистине дикое выражение. Черные глаза под густыми бровями бросали огненные взгляды, а рука, положенная на кинжал, словно была приготовлена для удара.
Бриссо сделала шаг назад.
— Подойди! — сказал ей начальник с повелительным жестом.
После довольно продолжительного молчания он спросил:
— Ты знаешь, перед кем находишься?
— Нет, — нерешительно отвечала Бриссо.
— Ты находишься перед человеком, который, будучи верен друзьям, не имеет привычки прощать своих врагов. Я буду допрашивать, ты должна мне отвечать!
После этих слов начальник отворил железную дверь небольшого шкафа, вынул оттуда мешок и бросил его на стол, рядом положив заряженный пистолет.
— В этом мешке двадцать тысяч ливров золотом, — сказал он, — а в пистолете — пуля. Если ты будешь служить мне, как я хочу — эти двадцать тысяч будут твоей наградой. Если ты меня обманешь — я всажу пулю тебе в лоб. Уж поверь мне…
Он опять помолчал и прибавил:
— Я — Рыцарь Курятника!
Говоря это, он отступил назад, и свет лампы осветил его полностью, показав во всем великолепии грозного бешенства. Бриссо опустила руки, у нее не было сил даже вскрикнуть, будто ужасное имя, произнесенное при ней, парализовало ее. Она не могла пошевелиться. Наконец, сделав волевое усилие, несчастная упала на колени.