Рыцарь Мастера Миров. Миссия первая.
Шрифт:
Кирилл и сам удивился тому, как ему удалось раскрутить на группенсекс тридцатипятилетнюю кастеляншу Северной башни и её подругу, примерно того же возраста, отвечавшую за гардероб графа и явившуюся в его покои для того, чтобы помочь ему хорошенько принарядить Эльзу. Их грустные, полные тоски глаза подействовали на него, как детонатор для целого вагона тротила. Обе эти дамы, почему-то, считали себя старухами и были, вдобавок, благодаря старому графу, как бы вдовами. Пожалуй, впервые в жизни он сам сделал шаг навстречу женщине, точнее сразу двум.
Действовал он в тот день, а Мириам и Софи поднялись в его кабинет в пять часов пополудни, предельно просто.
Фелиция тоже, поначалу, не верила в то, что она сможет привлечь к себе внимание Кира, но стоило ей только переступить порог его спальной комнаты, куда она пришла сообщить ему о том, что его сестра уже уснула, как он сам встал ей навстречу. Но то было вчера, а сегодня, рано поутру, его любовница лежала перед ним на полу обнаженной, а его нечаянный друг стоял перед ней на коленях и хлопотал над её телом со своими кристаллами. Увидев, что его подопечный уселся в кресло, Тетюр выплюнул изо рта зеленый кристалл и приступил к своим магическим экзерсисам. Кристалл, торчавший в его рту, словно кляп, не упал на живот девушки, покрытый, не смотря на утреннюю свежесть, мелкими бисеринками пота. Он вспыхнул изумрудными лучиками, а затем загорелись яркими вспышками, словно огни электросварки, остальные кристаллы и, ожив, взлетели над телом Фелиции.
Кир на короткое мгновение увидел, что тело девушки стало прозрачным, словно вода в пруду, сделалось призрачным и нереальным, а затем снова сгустилось в материальный плотный объект. Теперь Фелиция лежала пред ним расслабленная и умиротворенная, с блаженной, счастливой улыбкой на лице, совсем такая, когда она уснула в его объятьях незадолго до рассвета. Лекарь Тетюр, делая руками пасы и пристально вглядываясь в объект своих магических манипуляций, угрюмо сказал:
– Как я и предполагал это с самого начала, моя девочка, на тебя навели порчу. Причем очень умело. Если я стану перечислять все твои болезни, милая Фелиция, ты начнешь рыдать и биться в истерике. Жить тебе оставалось лет десять, но это было бы настоящее мучение, а не жизнь. Уже через полгода ты стала бы калекой, безобразно растолстела и у тебя нача...
Из-под закрытых век Фелиции струйками потекли слезы и Кирилл резко одернул излишне говорливого лекаря:
– Ну, ты, Тетеря, хорош, болтать! Нечего пугать бедняжку! Давай, жучило, лечи её поскорей и получше.
Тот стал торопливо оправдываться:
– Да, я, что, я ничего плохого не имел ввиду. Я просто констатирую печальные факты, Кирюха.
– Коснувшись рукой лба девушки, он пообещал ей - Фелиция, милая, уже через двадцать минут ты у меня будешь еще краше прежнего и я обещаю тебе, что ты и через шестьдесят лет будешь все так же прекрасна. А еще я сделаю так, что та порча, которую на тебя кто-то навел, обратится против него самого.
– Тетюр, миленький, не нужно этого делать.
– Тихонько всхлипнув, попросила его девушка и сияние кристаллов тотчас стало чуть ли не вдвое ярче.
Тело Фелиции также начало
В общем, точно через десять минут перед Кириллом лежала едва ли не совсем другая Фелиция. Та Фелиция, с которой он всю ночь напролет занимался сексом, тоже была отнюдь не уродиной, но теперь он видел перед собой девушку с телом богини. Правда, это была спящая богиня, так как магия Тетюра погрузила девушку в глубокий и покойный сон. Как только сияние погасло, от розового кристалла, крутившегося волчком над лоном девушки, отщепился кристаллик размером с детский мизинец и зарылся в пушистую черноту. Тетюр, быстро собирая свои медицинские стекляшки, явно, боялся к нему прикасаться и даже материнский кристалл после этой метаморфозы он брал в руки очень осторожно. Засунув кристаллы в карман камзола, маг-врачеватель облегченно вздохнул и просунул свои сильные руки с большими ладонями и длинными пальцами под спину и плечи девушки. Приподняв её над полом, он легко встал на ноги и сердито буркнул:
– Кирюха, убери с кровати грязное тряпье и постели свежие простыни. Фелиции нужно поспать хотя бы с полчасика, а нам с тобой поговорить кое о чем.
Кир заметался по спальной комнате. Через пару минут Тетюр, который глядел на девушку столь влюбленными и безумными глазами, что он уже стал беспокоиться, положил эту красавицу на кровать. Посмотрев вверх, на большое зеркало внутри балдахина, он ухмыльнулся и, быстро поцеловав алые губы девушки, спустился с небес на грешную землю. Напротив открытого настежь окна стоял небольшой круглый столик, на котором остался не съеденным ужин, накрытый на двоих и маг тотчас направился к нему. Облизнув губы он присел за стол и, притянув к себе блюдо с жареным на вертеле фазаном, быстро выломал себе ногу. Ткнув ею в сторону Кира, он сказал:
– Садись, сэр Кирюха, побазарим.
Кирилл сел в кресло и налил в два высоких серебряных кубка прекрасного, выдержанного вина. Есть подсохшую за ночь дичь ему, в предвкушении завтрака, не очень-то хотелось и он решил обойтись лишь несколькими ломтиками твердого сыра, да, парой веточек сарциссы, местной пряной травы с мясистыми лиловыми цветами и толстенькими листочками, которая так приятно хрустела на зубах и имела ни с чем не сравнимый остропряный вкус и превосходный аромат. Откусив кусочек сыра и запив его вином, он спросил:
– Что скажешь, Тетюр? Как ты мне объяснишь то, что ты похитил меня с Земли и приволок на Ильмин? Пока ты шлындрал где-то, как кот помойный, меня тут чуть не грохнул какой-то лесной козел со своими недоносками. После этого какой-то дебильный маг-недоучка, возомнив себя Зевсом, вздумал отрабатывать на мне свое мастерство, но хуже всего для меня то, что ты подписал меня завалить какого-то Черного Мага Морбрейна даже не спросим моего мнения. Что это за дела, Тетюр? На фига мне вся эта морока с чужими разборками? Сунул меня, понимаешь ли, под молотки, а сам сделал ноги. Не хорошо это, Тетюр, ох, не хорошо. За такие дела по всей форме отвечать надо.