Рыцарь на золотом коне

Джонс Диана Уинн

Изображение сместилось в сторону, отплыло перед последними аккордами, чтобы показать оркестр целиком – аккуратные черно-белые ряды в пылу тяжелой работы, – и на миг экран заполнился людьми, сидящими за виолончелями. Там-то и был мистер Линн, он сидел впереди, ближе к середине, и пилил смычком вместе с остальными. Полли успела охватить его взглядом – аккуратного, бесцветного, как тогда, на похоронах, а потом он растворился в общем плане оркестра, игравшего последнюю ноту.

– Ничего я не в депрессии, наоборот, – отрезала Полли. – Просто я учусь на помощницу супергероя. Мне обязательно надо драться.

– Не

забивай себе голову всякой ерундой, – устало вздохнула Айви.

Теперь телевизор показывал аплодирующую публику. Очевидно, концерт был очень торжественный. Зрители тоже были в вечерних туалетах. Голос диктора вещал: «Бурными овациями была встречена Третья симфония Бетховена – „Героическая“ – в исполнении Британского филармонического оркестра…»

Камера поплыла вдоль рядов хлопающих людей и задержалась на двоих зрителях, которых Полли знала. Одна – Лаурель в зеленом газовом платье. Хлопая, она что-то говорила сидевшему рядом мужчине, и у этого мужчины были набрякшие черные мешки под глазами, почти такие же черные, как фингалы у Полли. Мистер Лерой.

– Это не ерунда, – сказала Полли. – Я думаю, мне придется кого-то спасать.

– Полли, честное слово!.. – Айви в отчаянии подалась вперед, чтобы выключить телевизор.

– Оставь, оставь! – заверещала Полли. Айви удивленно уставилась на нее:

– Там ничего интересного.

Она повернулась и выключила телевизор. Однако этих нескольких секунд Полли хватило, чтобы увидеть титры, побежавшие на фоне зрительного зала: «Британский филармонический оркестр… турне по Европе… первый концерт в Голландии»… Полли успела это прочитать, и тут картинка сжалась с краев и исчезла в глубине экрана. Полли не стала возражать. Все, что нужно, она заметила. Мистера Линна в Англии нет. Он не получил ее письмо. А Лаурель с мистером Лероем глаз с него не спускают. Полли стало совсем худо, она даже маму не могла слушать.

– Вот что, девочка моя, – говорила тем временем Айви. – Ты мне эти штучки брось. Вся в отца. Тот вечно наврет с три короба, а потом сам в это поверит – сколько раз бывало! Я не допущу, чтобы ты выросла такой же. Мне нужна правда. Из-за чего была драка?

Полли пожала плечами и сказала то, во что мама поверит скорее всего:

– Майра Андертон повалила Нину на землю и колотила ее головой об асфальт.

– А, теперь понятно! – Айви сразу смягчилась. – Почему же ты сразу не сказала? Значит, я пойду и объясню все твоей директрисе.

От этого Полли почувствовала себя законченной лгуньей, зато убереглась от неприятностей.

Полугодие потянулось дальше. Фингалы понемногу прошли. Полли решила, что слегка перегнула палку с геройским обучением, и стала вести себя осторожнее. Она оставила попытки поднять кровать, зато в футбол играла по-прежнему – очень уж ей это нравилось. И по-прежнему была в школе гораздо популярнее, чем, по собственному мнению, заслуживала. У нее появилась уйма друзей. От этого была польза: Полли стало некогда близко дружить с Ниной. И еще одна польза: Полли стало некогда печалиться, а на самом деле в глубине души она печалилась, горько-горько, и прекрасно это понимала.

Айви между тем, похоже, старалась собраться с силами. К немалому удивлению Полли, она нашла себе работу в администрации Мидлтонской больницы. Теперь Полли приходила домой со своим ключом,

сама пила чай, а по субботам ходила за продуктами в магазин. Это ей даже нравилось, хотя в доме было очень тихо.

Перед самыми пасхальными каникулами Полли пришла посылка – пухлый коричневый пакет. Почтальон принес его, когда Айви уже ушла на работу. Полли чуть не опоздала в школу. Посылка была от мистера Линна. Внутри оказался ком ваты, а в вате лежали пять пластмассовых солдатиков очень древнего вида. Полли ничуть не огорчилась, что они старые, потому что сразу становилось ясно, как сильно их любили. Форма у каждого солдатика была тщательно раскрашена в нужные цвета. Два солдатика были горцами в крошечных клетчатых килтах, и Полли поняла, с каким трудом их раскрашивали. Солдатики были завернуты в очередное скверно напечатанное письмо мистера Линна.

Дорогая Геро!

Твое письмо поджидало меня, когда я вернулся из Ивро – прошу прощения! – Врои – прошу прощения! – с Континтинента. Рад, что кинги так тебе понравились, и мне очень жаль, что ты так огорчилась из-за кукольного домика. У меня когда-то была пропасть – прошу прощения! – крепость. Понятия не имею, куда она потом подевалась, но солдатики от нее у меня остались. Надеюсь, они тебе понравятся. Прости, что их мало.

Насчет пещер и других героев нам нужно многое обсудить. Не могла бы ты назначить дату, когда я мог бы заехать за тобой

и забрать на весь день? У меня свободна первая недеееля апреля.

К слову, Тан-Кул превратил своего коня в кое-что другое. Когда мы увидимся, сама поймешь.

Твй

Т. Г. Л.

У Полли первая неделя апреля тоже была свободна – как раз начинались каникулы. Полли хотела тут же написать мистеру Линну письмо и сообщить об этом. Потом посмотрела на часы и обнаружила, что придется вместо этого идти в школу. День тянулся целую вечность. Но наконец она вернулась домой, письмо было написано и отослано. Солдатики заняли почетное место в комнате Полли. Потом день снова потянулся вечно.

Чтобы чем-то занять себя, Полли достала нарядное платье и примерила его. Спереди красовалось жирное пятно – она все-таки капнула туда маслом с медом, как ни старалась, а сзади обнаружилась серая нашлепка грязи там, где Полли присела на тротуар, когда испугалась коня. Платье за это время как будто съежилось. Оно жало в груди, резало манжетами руки и даже близко не доходило до колен. Но другого нарядного платья у Полли не было, поэтому она пошла и посмотрелась в мамино большое зеркало: авось сойдет и так.

В зеркале она увидела угловатое пугало в платье на три размера меньше, чем нужно. Из-под воланчиков на куцей юбке виднелись две тощие ноги со ссадинами на узловатых коленках. Коленки вокруг ссадин были все черные. Руки, торчащие из коротких рукавов, тоже были все черные. Буйная грива была не совсем черная, а скорее серо-бурая, похожая на клубок змей, среди которых обитало угрюмое и надутое лицо, готовое разразиться слезами.

– Ужас! – взвыла Полли и все-таки разревелась, пока бежала вниз к телефону.