Рыцарь на золотом коне
Шрифт:
– Господи боже мой! – проговорила Полли. Том лежал, уткнувшись лицом в согнутый локоть. В голубом свете по спине его зеленой рубашки медленно расползалось черное блестящее пятно.
– Давай выбираться, – сказал Том, – пока на нас еще что-нибудь не рухнуло.
Полли дико заозиралась. Прямо перед ее глазами голубой полумрак прорезала полоска света. Полли ощупала фанерный щит. Она помнила, как сказала: «Сюда» – и принялась бешено пинать стену и дергать фанеру. В конце концов ей удалось отодрать край целого листа, и внутрь хлынул слепящий солнечный
На лужайке Том опустился на колени и согнулся пополам, шепотом ругаясь. В дневном свете пятно на спине оказалось красным.
– У вас кровь! – завопила Полли, перекрикивая рокот. – Много!
– Совпадает с ощущениями, – ответил Том. – Больно – адски. Можешь снять рубашку и посмотреть?
– Да.
Полли совсем не хотелось этого делать, но она помогла ему вытащить одну руку из рукава и потом робко взялась за воротник. Рубашку пришлось отлеплять. От этого у Полли заныли зубы и по спине пробежали мурашки от страха. Кровь все текла и текла, и Полли с ужасом подумала: вдруг только рубашка его и держит и он сейчас развалится?!
Пока она отлепляла рубашку, Том проговорил сдавленным голосом, сквозь зубы:
– Сейчас ты увидишь, как выглядит человеческая спина.
– Молчали бы, – отозвалась Полли. – Скажете тоже! Я вижу спины каждый раз, когда хожу купаться!
Ей удалось стянуть рубашку вниз, она увидела, что наделали решетка с топором, и больше ни о чем не могла думать. Ее затрясло, она стиснула в руках рубашку, не зная, надо ли зажимать огромные сочащиеся порезы или, наоборот, нельзя. Ей казалось, что у нее вот-вот выпадут все зубы. Еще на спине были густо-малиновые вмятины, – наверное, они жутко болели.
– Том, на вид просто кошмар!
– А уцелевшие места по краям? – спросил Том почти весело.
– Загорелые, и мышцы у вас есть, между прочим, – ответила Полли. – Я не знаю, что делать!
Вокруг на траве столпились чьи-то ноги. Эд воскликнул:
– Мама дорогая! Значит, вот что это был за грохот!
Анна упала на колени рядом с Полли – она хотела выяснить, что случилось. Сэм крепко взял Полли под локоть и поднял на ноги.
– Ты-то как? Что стряслось?
– Это… – начала Полли, но Том не дал ей договорить.
– Вот что бывает за виолончельную игру в Австралии, – заявил он.
– Что он городит? – спросил Эд.
– Ничего, – ответила Полли. – Это подъемная решетка, она упала на него.
– Опять Лерой, – вздохнула Анна. – Полли, пожалуйста, сбегай найди Мэри. Она же медсестра. Я к таким ранам и прикасаться боюсь.
– Лучше бы найти врача или вызвать «скорую», – сказал Сэм.
Они с Полли бросились в разные стороны. Том крикнул им вслед колючим голосом, полным боли:
– И Лесли! Разыщите Лесли! Мне надо поговорить с Лесли, обязательно!
На бегу Полли слышала, как Анна нежно успокаивает Тома. Они были
– …этого делать! Есть способы и получше! – Себ едва не визжал. Голос у него срывался, как у Тома.
А мистер Лерой утробно ревел:
– Чтобы спасти нашу шкуру! Вот зачем! Полли сбежала оттуда, нашла другой проход и скользнула в него. У замка ужасов собралась толпа зевак, в основном злых и напуганных. Какой-то местный начальник размахивал руками и кричал:
– Я же говорю, вам ничего не грозит! Ни-чего-шень-ки!
Мэри, стоявшая в задних рядах толпы, обернулась и увидела Полли. Раздражение на ее лице сменилось ужасом.
– Полли! Ты вся в крови!
Полли опустила глаза – перед белой рубашки и несколько прядей волос были испачканы ярко-красным.
– Это кровь Тома, – выдохнула она. – Бегите скорее. На него решетка рухнула.
Мэри твердой рукой обхватила ее за плечи.
– Спокойно, спокойно, – сказала она. – Отведи меня туда. Все будет хорошо.
Вот такая она была, Мэри. Добрая, хотя они с Полли друг другу не нравились.
До Тома они добирались дольше, чем хотелось Полли. У нее совершенно некстати разболелись нога и бок в том месте, куда пнул ее Том. Мэри помогла Полли прохромать обратно на зады ярмарки, а когда они пришли, оказалось, от них уже нет никакого проку. На лужайке стояла «скорая» с синей мигалкой наверху. Двое врачей из «скорой» заканчивали мазать Тому спину мазью. Остальные стояли и смотрели, в том числе Лесли, у которого, как и у Анны, вид был бледный. «Скорую», похоже, вызвал именно Лесли.
Том мерно ругался. Лицо у него было странное. Полли вспомнила про очки, подхромала поближе и отдала ему. Он нацепил их, не меняя позы – он сидел на траве, согнувшись, – и стал ругаться дальше. Лицо у него было странное даже в очках. Оно стало непонятного цвета, не белого, как ожидала Полли, а скорее землистого, а когда врачи помогли Тому подняться на ноги, цвет стал еще непонятнее.
– Ну, сэр, вставайте, вставайте… Сможете сами забраться в машину?
Сэм рядом с Полли шепнул Эду:
– Вот зараза. У нас же запись во вторник.
– Я тоже об этом думаю, – ответил Эд. – Придется отменить. В таком состоянии он играть не сможет.
Том умудрился их подслушать – сквозь собственную ругань и увещевания врачей, сквозь шум ярмарки и рокот тяжелых грузовиков. Он обернулся и крикнул через плечо:
– Я вам отменю! Или сам сыграю, или пригласите Доусетта либо еще кого-нибудь! Анна, ты слышишь? Не смейте отменять запись! А ты, Лесли, – добавил он, обернувшись через другое плечо, – не забудь, что я тебе говорил!