Рыцарь пустыни. Халид ибн ал-Валйд. Крушение империй

Акрам А. И.

Первым в наступление пошел Дирар ибн ал-Азвар, целью которого был Белый дворец. Его защитники стояли на зубчатых стенах и не только обстреливали мусульман из луков, но и использовали катапульту, чтобы метать в наступающих шары из глины. Дирар принял решение завалить катапульту. Пробравшись вперед с группой отборных лучников, он подобрался к катапульте на расстояние полета стрелы и приказал единым залпом выпустить тучу стрел. Вся команда, обслуживавшая катапульту, а также многие из вражеских лучников были убиты.

Остальные поспешно сошли со стен укрепления.

Аналогичные перестрелки имели место и у других крепостей, хотя там не было катапульт. Вскоре все четыре предводителя запросили о переговорах о сдаче. Они согласились выбрать одного из них для ведения переговоров от их общего имени непосредственно с Халидом. Для этого был избран начальник дворца Ибн Букайла — 'Амр ибн 'Абд ал-Масйх ибн Букайла.

Ибн 'Абд ал-Масйх вышел из своей цитадели и пошел к мусульманам. Он шел медленно, потому что был очень пожилым человеком, «брови которого нависали над глазами».

В свое время Ибн 'Абд ал-Масйх был самым выдающимся сыном арабского Ирака. Он был правителем. Известный как мудрейший и старейший, он не обладал официальными полномочиями, даруемыми персидским двором, но почитался иракцами и оказывал значительное влияние на их жизнь. Он также обладал искрометным, даже несколько озорным чувством юмора. Он стал известной личностью еще во времена Ануширвана Справедливого. Встретившись с Ануширваном незадолго до смерти последнего, Ибн 'Абд ал-Масйх предупредил его о том, что после него его империя придет в упадок.

Старый мудрец медленно приблизился к Халиду. Когда он остановился, начался один из самых поразительных диалогов, которые только были зафиксированы историками.

— Сколько же тебе лет? — спросил Халид.

— Двести, — ответил мудрец.

Благоговея перед возрастом старца, Халид спросил:

— Что было самым удивительным из того, что ты повидал?

— Самое удивительное из того, что я повидал, — это порядок в деревнях между Хйрой и Дамаском, так что женщина добирается из Хйры с одной лишь буханкой хлеба.

Мудрец намекал на беспрецедентный порядок и систему, существовавшие во времена Ануширвана. Впрочем, до Халида не дошел смысл его слов, и он решил, что старик глуп. Не повышая голоса, Халид заметил:

—Неужто годы не принесли тебе ничего кроме старости? Я слышал, что жители Хйры коварны и склонны к обману. А они присылают ко мне человека, который не ведает, откуда он пришел.

— О полководец! — возразил мудрец. — Воистину, я знаю, откуда я пришел.

— Откуда ты пришел?

— От позвонка моего отца!»

— Откуда ты пришел? — повторил Халид.

— Из чрева моей матери!

— Куда ты идешь?

— Вперед.

— Что для тебя перед?

— Конец.

— Горе тебе! — вскричал Халид. — Каково твое положение?

— На земле.

—

Горе тебе! В чем ты оказался?

— В моей одежде.

Халид начал терять терпение. Однако он продолжил допрос:

— Ты понимаешь, что я говорю?

— Да.

— Я просто хочу задать несколько вопросов.

— А я просто хочу ответить на них.

Выведенный из себя этим разговором, Халид буркнул:

— Земля уничтожает дураков, но умные уничтожают землю. Полагаю, что твой народ знает тебя лучше, чем я.

— О полководец! — смиренно отвечал Ибн 'Абд ал-Масйх, — не верблюду, но муравью лучше ведомо, что происходит в его муравейнике!

И тут до Халида дошло, что перед ним находится человек недюжинного ума. Все, что сказал мудрец, встало на свои места, каждый ответ обрел смысл и остроумность. И его голос прозвучал более уважительно, когда он сказал: «Расскажи мне о чем-нибудь, что тебе памятно».

Взор Ибн 'Абд ал-Масйха стал отсутствующим. Несколько мгновений он с тоской созерцал башни цитадели, возвышавшиеся над крышами городских строений. Затем он сказал: «Я помню время, когда к этим крепостям подплывали корабли из Китая». Мысленно он вновь вернулся в золотой век Ануширвана.

Вводная часть закончилась, и Халид перешел к делу. «Призываю вас признать Аллаха и Ислам, — сказал он. — Если вы признаете их, вы станете мусульманами. Вы получите то, что получаем мы, и вы будете исполнять то, что исполняем мы. Если вы откажетесь, то платите джизью. А если вы откажетесь платить джизью, то за мной идут люди, которые хотят умереть больше, чем вы хотите жить».

«Мы не хотим сражаться с вами, — ответил Ибн 'Абд ал-Масйх, — но мы не изменим нашей вере. Мы будем платить джизью».

Переговоры завершились. Было достигнуто соглашение. Халид уже собирался отпустить старика, когда заметил, что на поясе слуги, сопровождавшего мудреца и стоявшего в нескольких шагах за его спиной, висит маленький мешочек. Халид подошел к слуге, сорвал с его поиска мешочек и высыпал его содержимое себе на ладонь.

— Что это? — спросил он мудреца.

— Это яд, который убивает мгновенно.

— Но зачем вам яд?

— Я боялся, — ответил Ибн 'Абд ал-Масйх, — что наша встреча может завершиться иначе. Я свое прожил. Я бы предпочел умереть, чем увидеть, какие несчастья обрушились на мой народ и мою страну.[186 Этот диалог позаимствован у Балазури (с. 244) и Табари (т. 2, с. 564-566).]

В конце мая 633 г. (в середине месяца рабй' ал-аввал, 12 г. хиджры) были определены условия капитуляции. Был подписан договор. Крепости открыли ворота, и в Хйру вернулся мир. В результате четырех кровавых сражений и нескольких менее значительных схваток задача, поставленная халифом, была выполнена. Халид возглавил общую победную молитву из восьми ракатов.