Рыцарь уполномоченный. Книга 1. Опер с большой дороги
Шрифт:
– А вот это ты не видел? – я сунул кузнецу под нос дулю. Хвалын увидел. Тем более, этот жест в мире Торв означал то же самое, что и у нас на земле. Оружейник засопел смущённо и одновременно рассержено. Но промолчал. А я продолжил: – Изобретения мои и патент мой. Сколько он приносит владельцу?
– Зависит от того, сколько такого оружия делать будут. С каждого сделанного и проданного десять процентов идёт владельцу патента. Только, ваше сиятельство, ни один дворянин ещё до патентования не опустился.
– А это потому, что идиоты! – сообщил я веско. – А я на идиота,
– Это уж точно, ваше сиятельство, не похожи, – процедил кузнец.
– Тогда подкатай губы и занимайся своими делами. А мне подскажи, где патентовать изобретения и как это делать.
– Как где? – скривился оружейник: – В ратуши, конечно. Прих'oдите. Прин'oсите чертёж и пояснения. Отдаёте на согласование. Это передаётся в губернский город Вырвань. А там уже специальная комиссия рассматривает и решает, есть ли право патентовать изобретение или нету. Если изделие новое, то дают добро, и чертёж с пояснениями возвращается обратно. А владелец управы выдаёт патент, и копию отправляет в столицу. Вместе с чертежом и пояснениями.
– И сколько на это уходит времени? – почесал я голову.
– По-разному, – пожал плечами Хвалын, – От трёх месяцев и долее.
Я поразмышлял минуту и молвил:
– Вот что, Хвалын! Сделаем так. Подпишем с тобой договор, и ты занимаешься оформлением патента на два имени. Моё и своё. Выручка от прибыли пополам. По пятьдесят процентов. Плюс, ты мне возвращаешь деньги за арбалет. По рукам?
Кузнец засопел, набычился. Долго смотрел исподлобья, и видно было, как думает он, со всех сторон обмозговывая неожиданное предложение. Я же крутанул кистень и обрушил удар на глиняный кувшин, разнеся тот вдребезги. Произнёс весело:
– Смотри, Хвалын, мне не трудно и самому подать документы на патент. Да и возвращаться нет надобности. В Вырвани и заберу патент сразу! А ты без ничего останешься. Вернее, с двадцатью песетами за арбалет. Хотя, кажется мне, что на патенте я эти деньги очень быстро отобью!
Это решило дело. Кузнец протянул руку и проскрипел:
– По рукам, ваше сиятельство! Не ваш внешний вид, решил бы, что вы потусник!
– Сам ты… – буркнул я, и кузнец улыбнулся вдруг:
– Так я и есть потусник, ваше сиятельство!
Я распахнул глаза пошире, и понял вдруг, почему мне изначально Хвалын показался странным. И росточком невысок. И руки с очень длинными пальцами. И борода эта, из под глаз растущая. И зубы крупные.
– Так вот вы как выглядите? – я жадно осматривал ещё одну расу этого мира – известных торговцев и банкиров, про которых мне мои подручные уши прожужжали.
– Вы что? – округлил глаза кузнец-потусник, – Раньше никого из нашей расы не видели?
– Да не доводилось как-то, – признался я, – Пока только Хмыла, вон, видел, да акридов.
– Хмыл – это ипр, который с вами ходит? – переспросил Хвалын.
Я кивнул, а кузнец спросил недоверчиво:
– Это откуда ж вы к нам прибыли, ваше сиятельство?
– Откуда прибыл, там меня уже нету, – тяжело вздохнул я. – Но вот потусников у нас тоже нету. Как и акридов.
– Да акридов хорошо бы нигде не было, – не менее
– Не богохульствуй, – буркнул Корн, и попросил: – А мне сделаешь кистень? До завтра? Мы с утра уезжаем?
Потусник остро глянул на меня и произнёс:
– Сделаю, принесёт с утра малец. И сумку под него сделаю.
– И сколько с меня? – обрадовался рыцарь.
– Подарок вам, как другу сэра де Ниса, – сказал кузнец, и засмеялся вдруг: – Единственного человека, который потусника переторговать смог.
Рано утром, когда мы седлали лошадей, к постоялому двору действительно прибежал мальчонка. Принёс мне сумку для кистеня и Корну сам кистень уже в сумке. Я не выдержал, и сунул мальчишке золотой песет. Заслужил потусник хоть какой-то благодарности. А после мы выехали из ворот города Рыйска. Хотя, какого там города? Городишки. У нас деревни поболее будут, чем здесь город. Может, Вырвань хоть чуть отличается. Хотя… даже если не отличается – лишь бы маги в нём были, которые меня домой смогут отправить. Я и патент на азарте выторговал. Не нужен он вроде мне. Но в глубине души скребнуло: а если надолго застрял?
Глава 17
Солнце клонилось к горизонту, и мы порядком притомились в дороге, когда увидели за очередной рощицей достаточно большое село. В центре села стояла церквушка. А в селе, как и положено, мычали коровы, да брехали собаки.
– О! – обрадовался Хмыл, – Наконец под крышей переночуем!
Нам последнее время и правда не везло, и три ночи подряд мы останавливались на ночёвку в степи. Я спешил побыстрее попасть в Вырвань, потому встречавшиеся задолго до заката сёла мы проезжали. А к новым доехать не успевали. Вот и спали под открытым небом. Впрочем, де Симплет не жаловался, как и подобает рыцарю. Подручные мои тоже недовольства не высказывали. Но ночёвке в селе всё же обрадовались.
Мы въехали в населённый пункт, и я кивнул Хмылу:
– Ну-ка, отыщи старосту и спроси, у кого остановиться можно!
Ипр кивнул, пришпорил коня и помчал к церкви. Как правило, там и люд собирался, и старосту можно было найти. Мы же поехали неторопливо, шагом. А когда подъезжали к церкви, услышали крик. Переглянулись с Корном и пришпорили лошадей. Уже через минуту выметнулись на деревенскую площадь перед церковью и обалдели. На площади стояли двое закованных в латы рыцарей. Глаза выхватили похожие на вёдра шлемы с загнутыми рогами. И плащи с изображением львов. С рыцарями было около десятка дружинников. И пара дружинников тащила орущего и упирающегося Хмыла к скамейке.
– Это что здесь происходит? – удивлённо спросил я.
– А кто спрашивает? – надменно ответил один из закованных в латы.
– Я, по-моему, первым задал вопрос, – я положил руку на рукоятку клинка, и дружинники сразу заволновались. Схватили копья, стали подходить ближе к рыцарям.
Мы с Корном переглянулись, и мой друг нахмурил брови:
– Вы кто такие будете? – рыцарь говорил медленно, тщательно выговаривая слова: – Я сэр Корн де Симплет, сын барона де Симплета требую ответа!