Рыцарь Золотой Ладони
Шрифт:
— Хорошо, Роман Сергеевич, прочту я твой венок сонетов, обещаю.
— То-то же, — удовлетворенно щелкнул пальцами Роман Сергеевич. — Ну что, путнички, пойдем?
— Пойдем.
И леший Роман Сергеевич повел наших героев из лесу по одному ему известной тропке. Дорогой он читал им стихи и совершенно этим опустошил морально.
Во второй половине дня лес кончился, началось поле, заросшее ковылем и сурепкой. Вдали виднелись стены и купола башен.
— Все, — сказал леший у кромки поля. — Тут
И он засвистел совершенно потрясающим свистом.
На свист прискакал симпатичный зайчик в летней пестрой шубке.
— Чего тебе, Роман Сергеевич, надобно? — нелюбезно спросил зайчик. — Я тут как раз такую зайчиху нашел…
— Зайчиха подождет, — сурово сказал Роман Сергеевич. — Видишь, вот путешественники. Паломники в Кутеж-град. Отведи их до городских ворот. Сам понимаешь, в поле я не могу.
— Хорошо, отведу. А что мне за это будет?
— Я не стану читать тебе новый цикл моих стихов, идет?
— О да, заметано!
Леший кивнул и растаял, слился с лесом, из которого вышел.
А зайчик повернулся к путешественникам пушистым хвостом и сурово сказал:
— Следуйте за мной!
И те (а что им оставалось делать?) последовали.
Заяц скакал торопливо, видно, ему не терпелось сбагрить путешественников и вернуться к зайчихе. Это и понятно…
Все торопились, поэтому на разговоры и осмотр достопримечательностей не было времени. Заяц подвел путешественников к городским воротам и сказал:
— Все, доставил! Пока!
Путешественники отдышались у закрытых ворот.
— Еще неизвестно, как нас в этом Кутеже примут, — пробормотал Виталий.
И тут ворота распахнулись.
И на наших путников посыпался дождь из крупных пушистых ромашек.
— Они пришли! — дурным голосом возопили какие-то девицы, как раз высыпавшие на путешественников ромашковый дождь.
Наши герои ступили на мостовую Кутеж-града. И тотчас оказались в плотном кольце празднично одетых горожан.
— Наконец-то! — вопили одни.
— Не чаяли увидать! — вопили другие.
— Со свиданьицем! — буянили третьи и лезли целоваться.
Словом, творилось что-то невообразимое.
— Эй, расступись! — послышались громовые и суровые окрики.
— Дорогу царице Тридевятого царства!
Путники переглянулись:
— Царица?
Расталкивая народ, к нашим героям двигалась толпа вооруженных мечами дюжих мужиков. За ними следовали красивые девушки в расшитых сарафанах. А по тому, что народ начал валиться на колени, стало понятно, что вслед за девушками идет сама царица Тридевятого царства.
Наконец царица остановилась прямо перед путниками. Она была очень красивой бледнокожей женщиной с веснушками и ярко-рыжими волосами, искусно заплетенными в толстую косу. Одета
— Мир вам, путники, — торжественно сказала царица. — Мы рады приветствовать вас в самом древнем граде нашего Тридевятого царства — граде Кутеже.
— И вам здравствуйте! — вразнобой ответили путники. — А вы нас что, ждали?
— Все вопросы и разговоры — вон там, во дворце, — указала пальчиком царица на высокие каменные палаты. — Идемте.
Охрана царицы сдерживала напор толпы, а то бы ошалевший от счастья народ точно затоптал бы и царицу, и ее высоких гостей.
Наконец они вошли в палаты. Здесь было так красиво, что захватывало дух. Стены, сплошь расписанные цветами и райскими птицами, роспись и: на потолках, а полы выскоблены до янтарного блеска и застелены домоткаными дорожками.
— Устали вы, я чаю, с дороги, — сказала царица <— Потому сначала в баньку нашу царскую сходите, а уж потом за обедом и наговоримся и наедимся вдосталь.
Банька оказалась выше всяких похвал. Правда, после бани пришлось облачиться не в привычные джинсы да рубашки, а во все затканное узорами, шелковое, льняное и очень к телу нежное. Даже принцесса Фэйянь согласилась с тем, что здешний шелк куда лучше ее тэнкинского.
— Пожалуйте в трапезную, я провожу, — сказала сенная девушка.
Гости последовали за ней.
Трапезная оказалась большим, длинным залом, расписанным мастерами едва ли не Палеха. Во весь зал тянулся стол, накрытый камчатной скатертью, и лавки, застеленные белым войлоком.
— Садитесь, гости дорогие! — сказала царица и села сама. За ней устроились на лавках и остальные. — Пейте-кушайте да меня послушайте. Я — царица Руфина Порфирородная — второй срок царствую над Тридевятым государством. Было время, когда сынок мой старшенький, Иван-царевич, взял на себя бразды правления, да только недолго то время продолжалось. Началась у нас война с Великой Братанией, и сгинул на этой войне мой сынок-царевич, оставил вдовой Василису Прекрасную да еще двух дитяток-сироток. Пришлось снова надевать корону…
— А война? — спросил Виталий.
— Что война? — не поняла царица Руфина.
— В смысле — выиграли вы войну или проиграли?
— Выиграли, — махнула платочком царица. — Да только какой ценой! Да вы кушайте, кушайте, подкрепляйтесь!
И впрямь, не поесть было бы преступлением против собственного желудка. Такие разносолы стояли на столе! И фазаны печеные, и яблоки моченые, и поросята, на вертеле верченные, и стерляди копченые, и вина крепленые — словом, ешь не хочу. Но нашим героям не особо-то елось и пилось. Чувствовали они, что попали в беду. Вместе с этим самым царством-государством.