Рыцарь золотой розы
Шрифт:
Причем держал он его осторожно, не как оружие, а как улику.
Очутившись в подъезде, Сергей вытащил из сумки диктофон, проверил, не сели ли батарейки.
– Выбитые окна, но стекла очень мало, отдельные кусочки, – сказал он в черный динамик. – Их что, выбили снаружи? Откуда пистолет? Его что, выкинули? Пока все очень-очень странно.
Продырявленную и покрытую слоем копоти дверь на третьем этаже охранял страж порядка в чине сержанта. Сверху доносились оживленные голоса – визгливые причитания сменялись басистым бормотанием.
При виде
– Пресса. – Сергей вновь предъявил журналистское удостоверение. – Лейтенант Кологривцев разрешил.
– Только быстро. – Сержант отодвинулся в сторону, и Жарков скользнул в квартиру, точно змея – в птичье гнездо.
Внутри было много странного: выбитые стекла, темные пятна свернувшейся крови на полу, пулевые отверстия в стенах, валяющиеся повсюду куски штукатурки. В потолке виднелись две дыры, одна побольше, другая поменьше, через них проникал желтый свет и доносились те же два голоса – визгливый и басистый.
Сергей покачал головой, вытащил из сумки цифровой фотоаппарат и сделал несколько снимков.
– Вот так номер… – пробурчал он. – Чем они тут занимались? И как это сделано?
Вернувшись на лестничную площадку, Жарков обнаружил, что сержант больше не скучает в одиночестве. К нему присоединилась старушка с остреньким носиком и пучком седых волос на затылке, облаченная в сиреневый халат с алыми пионами, яркий, точно рекламный плакат.
– Когда же меня будут допрашивать? – напирала на милиционера бабуленция. – Я столько всего знаю!
– Как следователи приедут – все им и расскажете, – устало отбивался сержант.
– Можете пока рассказать все мне, – влез в беседу Жарков, – я из газеты «Нижегородский городовой». Хотите попасть на первую полосу? Все соседки будут вам завидовать. Как вас зовут?
Он сунул диктофон под нос старушке, и глаза ее алчно заблестели.
– Клавдия Семеновна, – сообщила хозяйка яркого халата и начала говорить.
Из путаного рассказа, прерываемого бесконечными «я ведь всегда знала!», стало ясно, что квартира напротив давно находилась у Клавдии Семеновны под подозрением. Постоянно в ней никто не жил, а появлявшиеся время от времени странные люди не задерживались больше чем на неделю. Поэтому сегодня, услышав хлопки и грохот на лестничной площадке, она ничуть не удивилась, а кинулась к двери, чтобы все увидеть и услышать.
– Сначала тут бегали такие, все в черном. Похожи на этих, на… – Клавдия Семеновна задумалась, вспоминая нужное слово, – ниндзей… Огонь какой-то горел… А я ведь всегда знала! Потом разбежались, и еще два появились, один круглый весь, с пистолетом, другой крепкий такой, и рванули…
– Вниз? – спросил Жарков, подумав, что бабушка, судя по наблюдательности, когда-то стучала в КГБ.
– Нет, вверх. Затем вернулись в квартиру… и вроде из нее больше никто не выходил. Или выходил? – На остроносом личике появилось озадаченное выражение. – Хотя я все время стояла,
– Куда же они делись, если никто не выходил? – спросил сержант.
– Не знаю я… Шаги вот слышала, но никто не спускался. Потом Васька поднялся, с пятого этажа, в ОКБМ работает, мокрый весь. Тогда еще дождь хлестал, ужас просто. А я ведь всегда знала!
Сергей понял, что от старушки толку больше не будет.
– Спасибо, – сказал он с дежурной улыбкой. – Вы мне очень помогли. Пришлю вам номер газеты со своей статьей, – и, не оглядываясь, заспешил наверх – поговорить с жителями той квартиры, под которой случилась перестрелка.
У входа в нее он наткнулся на парочку – брылястого седого мужика, немного похожего на бобра, и могучего сложения даму с бигуди в волосах. Обнаружив журналиста, они перестали спорить и на два голоса (басистый и визгливый) принялись рассказывать о том, в какую историю угодили.
Повествование оказалось не шибко интересным – оба внезапно и одновременно уснули, а когда проснулись, то увидели дыры в полу и вскрытую дверь. Ничего из вещей не пропало, никаких следов не осталось.
– Вот так номер… – Жарков убрал диктофон и вновь достал фотоаппарат. – Можно, я сфотографирую дырки?
Разрешение было получено, и он проник в квартиру, где жутко воняло горелыми котлетами. Морщась от лезущего в ноздри запаха, сделал несколько снимков и выбрался обратно на лестницу.
Чутье не обмануло – он и в самом деле наткнулся на историю, способную превратиться даже не в одну статью, а в серию статей, а те – принести автору неплохой барыш. Вот только пока Сергей не сумел свести факты в систему, не смог понять, о чем предстоит писать.
Что произошло? Убийство? Ограбление? Нечто иное, не столь банально-криминальное?
«Ладно, позже разберемся. Обдумаю еще раз, фотки просмотрю, записи послушаю. С Голованом созвонюсь или с кем-нибудь из УВД Московского района», – решил он и зашагал вниз по ступенькам.
Оказавшись под дождем, ослабевшим, но таким же холодным, Жарков поежился и поспешил к машине. Подойдя к ней вплотную, краем глаза увидел совсем рядом, в каком-то метре, темную фигуру и нечто блестящее, продолговатое на уровне ее пояса. Захотел повернуть голову и…
…обнаружил, что сидит за рулем «Фиата».
Что это за место и как он сюда попал, Сергей не помнил. Какой-то двор, милицейские машины… и полная пустота в памяти. Воспоминания заканчивались на том моменте, как в доме погас свет и он отправился на кухню.
– Что за ерунда? – Жарков поспешно схватил рабочую сумку и ощупал ее.
Все находилось на своих местах: документы, записная книжка, сотовый телефон, диктофон и фотоаппарат.
– Я переработал. Нужно поехать домой и отдохнуть… – пробормотал Сергей, пытаясь изгнать из головы непонятно откуда возникший там образ: лысый серокожий мужчина с похожим на светящуюся сосульку предметом в руке.