Рыцарь
Шрифт:
Врег вздрогнул.
Другой помедлил, заметив это, затем продолжил говорить тем низким, более чётким голосом.
— Когда твои взгляды так кардинально изменились, сын мой? Мы чем-то ранили тебя лично, возлюбленный друг? Или это Мост и её штат коленопреклонённых настолько отравили твой разум, что ты уже не помнишь клятвы, которые принёс мне столько лет назад…?
— Нет, — Врег покачал головой, прикрыв глаза. — Нет… я не клялся тебе. Я клялся в верности нашему делу, — когда он поднял веки, его глаза блестели. — Я клялся
— Понятно. То есть, помогаешь Мосту уничтожить её супруга? Вот как ты исполняешь эти клятвы? Помогаешь ей превратить его в пешку фанатиков и трахателей червяков?
Видящий мягко и медленно щёлкнул языком.
Каждый нарочитый звук заставлял Джона вздрагивать и подавлять тошноту.
— …Тогда мы все должны вернуться к устаревшей доктрине Семёрки, брат Врег? Всё из-за твоей любви и верности нашему брату, Мечу? Всё из-за его любви к извращённому существу, которое увело его от его истинного предназначения? Разве не может быть так, что Меч тоже не безгрешен?
Видящий вздохнул. В его голосе звучало такое осязаемое сожаление, что оно как будто ударило по Джону, отчего стало сложно думать, сложно дышать.
— …Мы все должны просто молиться богам, которые нас игнорируют? Умирать, как овцы на скотобойне, потому что нам не хватает смелости взять дело в свои руки? Нам стоит всем пассивно сидеть, пока низшая порода людей пытается нас уничтожить? Всё ради принципов, которые уже не применимы к этому миру?
Он поднял руки ладонями вверх.
— Неужели мир так сильно изменился, брат Врег? Неужели люди узрели ошибочность своих действий? Стали добрее, сострадательнее… даже друг к другу?
Те синие глаза цвета бушующего моря не отрывались от Врега.
На мгновение Джон ощутил смятение в свете своего любовника, пока он боролся с этими облаками, чтобы подумать, сформировать слова в своём разуме. Джон тоже это ощущал. Он чувствовал ту тягу внутри конструкции, ту боль, которая возникала, когда он противился. Он чувствовал, как Врег борется, как свет Врега пытается сдержать обрушившееся на него вторжение, совсем как во время той атаки на холмах.
Затем Джон осознал, где они на самом деле находились.
Они были внутри крепости Дренгов.
Их заманивали в разум этой личности, Тени, но более того, они позволили себе погрузиться в присутствие этих паразитических существ — существ, которые как минимум три раза были так близки к тому, чтобы разрушить Ревика.
Те же существа некогда владели и Врегом.
В свете Джона вспыхнул страх.
Они все беспокоились о Ревике, но каждый бывший Повстанец в комнате обладал той же уязвимостью. Теперь Джон ощущал конфликт в глазах и свете Врега, пока подавлял свой резонанс с этими серебристыми нитями.
Теми же нитями, которые Врег питал в своём aleimi почти сотню лет.
Джон уставился на него, задыхаясь от страха.
Смятение, которое он видел в глазах Врега, приводило его в настоящий ужас.
— …Разве рабство закончилось, брат Врег? — произнёс тот
— Ты сам сделал это! — голос Врега прозвучал хрипло. — В те ранние дни всё зависело от Меча и Моста! По твоим словам, только это имело значение. Всех нас учили так, учили смотреть, как вещи происходят именно так, как они происходили в последующие годы!
Голос Врега сделался более злым, но в то же время натужным, словно ему больно было говорить.
— Видимо, только вы и верите в священные тексты, которые сами пишете. Посредники, которых вы контролируете как марионеток и рабов… всё для того, чтобы построить будущее, которое вы предрешили для всех остальных, где вы будете править всеми!
Когда на тонких губах синеглазого видящего заиграла улыбка, Врег повысил голос.
— Нас учили этим словам, чёрт подери! Нас учили уважать ход истории и эволюции! Учили сражаться лишь до тех пор, пока люди не будут готовы эволюционировать!
Акцент Врега усилился, когда он заговорил на той древней версии прекси. Произношение настолько изменилось, что Джон с трудом понимал его.
— Вы противоречите сами себе, — зло выдавил Врег. — Вы не можете говорить нам, что всё это ради воплощения новой эпохи, а потом делать всё в своих силах, чтобы предотвратить это самое событие. Вы не можете говорить мне следовать за Мечом, а потом пытаться убить моего брата на моих же глазах. Не можете!
Врег с трудом подбирал слова. На его глаза навернулись слезы.
— Вы ошибались даже тогда, — сказал он. — Я ошибался, веря вам. Вы не можете решать, кому эволюционировать, а кому нет. Вы не можете брать на себя роль самих богов… переделывать мир в своём эгоистичном видении и притворяться, будто это мудрость! Это лишь тьма, и вы служите тем, кто желает нам этого рабства, и людям, и видящим!
Джон почувствовал, как его руки сжались в кулаки.
В тот момент ему хотелось расцеловать Врега. А может, заорать во всю глотку «Аминь!»
А может, не только расцеловать его.
Вместо этого он скорчился там, дыша с трудом и стараясь держать разум ясным в этих потоках, бурлящих вокруг них, сплетающихся паразитирующими нитями.
Ему нужна была эта ясность в надежде, что это может помочь Врегу. Он чувствовал, как время ускользает от них, уносится в бездну. Он не видел, как они уйдут на другую сторону. Он не видел, как они уйдут с Касс, Мэйгаром или кем-то ещё. Он уже не видел выхода.
Такое чувство, будто все они тонули. Джон мог лишь смотреть.