Рыцарь
Шрифт:
— Ни то, ни другое, — сказал он, всё ещё не глядя на меня.
— Тогда что?
Ревик повернулся, и его прозрачные глаза сделались твёрдыми как стекло.
— А как, dugra a’ kitre, ты думаешь, Элисон? — прорычал он. — Я хочу выставить награду за голову этого сукина сына. Я хочу загнать его в бл*дскую могилу.
Вздрогнув, я уставилась на него. Осознав, что он говорит серьёзно, я встревоженно щёлкнула языком.
— Ревик, нет. Зачем?
Он провёл рукой по своим мокрым волосам и подвинулся, чтобы встать прямо под душ. Я смотрела, как он закрывает
Он казался решительно настроенным.
Я знала, что это значит. Это значит, что он сделает то, что считает нужным. Если он подумает, что я не могу с этим справиться, он попросту мне не скажет.
Подойдя ближе, я обвила руками его талию.
— Эй, — позвала я, притягивая его, чтобы он посмотрел на меня. — Я пообещала себе, что не стану врать тебе об этом… поэтому я и не вру. Но не стоит разжигать ещё более масштабную войну с Лао Ху.
Он избегал моего взгляда.
— Не обманывай себя, Элли. Отношения с Лао Ху уже не станут хуже, — всё ещё качая головой, Ревик посмотрел в сторону, стиснув зубы. — Это не мелочность с моей стороны, и не желание мести. Если он поступил так с тобой, он представляет угрозу. Если он поступил так с Мостом, он всё ещё угроза, Элли.
— Ревик, — я вздохнула. — Он их самый старший разведчик.
— Да до endruk et dugra мне, кто он. Ещё больше причин сделать это.
— Но зачем утруждаться этим? — я подняла взгляд, изучая выражение его лица. — Зачем убивать его, если ты знаешь, что это лишь заставит Вой Пай психануть? Он не может навредить мне, Ревик. Он уже не сумеет подобраться ко мне.
— Он пытался разорвать связь, — Ревик повернулся и посмотрел мне в глаза, словно бросая вызов поспорить с ним. — Он пытался вытеснить меня из твоего света, заменить меня собой. Таково значение этой метки. Это было обещание тебе. Разве не так?
Я замолчала, настороженно всматриваясь в его глаза. Не знаю, почему меня удивило, что он так быстро всё понял, но это всё равно застало меня врасплох.
— Да, — неохотно призналась я.
— Тогда он всё ещё представляет для тебя угрозу, Элли. И для меня, если так для тебя это будет более приемлемо. Или тебе не приходило в голову, что если бы он добился успеха, это бы убило меня?
— Но он бы никогда не добился успеха! — воскликнула я слегка раздражённо. — Это была всего лишь демонстрация силы. С самого начала всё сводилось к этому. К тому времени я знала, как закрывать свой свет, и не только во время секса. Один раз… и я говорю серьёзно, один раз, в самом начале… он сумел настолько изнурить меня и убедить, что он — это ты. Это был единственный раз, когда я открылась ему. Это был единственный раз, когда я открылась вообще кому-либо из них, включая Сурли. После этого я не подпускала его к своему свету. Если он всего лишь брал меня за руку, я закрывалась щитами. Судя по тому, что сказал мне Улай, без моего содействия у него не было ни единого чёртова шанса, и я отказывалась
Ревик покачал головой, выражение его лица оставалось неизменным.
— Ты всё ещё не понимаешь видящих, Элли.
Я ощутила укол злости.
— Что это значит?
— Это значит, что он зафиксировался на тебе, — хмуро сказал он. — Как Мэйгар. Помнишь Мэйгара, Элли? Помнишь, что он сделал, когда зафиксировался на тебе? — когда я не ответила, он фыркнул как будто слегка виновато. — Чёрт… да как я вёл себя перед тем, как вытащить тебя из Сан-Франциско. У видящих возникают фиксации. Это сильнее влюблённости, но это и не любовь.
Его светлые глаза посуровели, когда он повернулся ко мне.
— И это не проходит за одну ночь, — холодно добавил он. — Иногда это вообще не проходит, Элли. Особенно если данный видящий не слишком стабилен.
Я уставилась на него, подавляя жар, разгоравшийся в моей груди.
— Я не хочу, чтобы ты убивал из-за меня! — сказала я, повышая голос. — Я не хочу, чтобы ты убивал, и точка! Если в этом нет крайней необходимости! Иисусе, Ревик. Разве мы не обсуждали это? Насколько нехорошо для тебя становиться таким?
— Да, — огрызнулся он. — И помнится, я прямым текстом говорил тебе, что всё равно буду убивать, если придётся, учитывая то, кем и чем мы являемся. Я сказал, что мне придётся сделать это, если кто-то будет представлять для нас настоящую угрозу. И не только посреди боевой операции.
Когда я отвернулась, щёлкнув языком, он схватил меня за руки.
— Элли. Главный разведчик Лао Ху зафиксировался на тебе. Я бы сказал, что это представляет реальную угрозу, разве нет?
— Смысл не в этом… — раздражённо начала я.
— Смысл именно в этом!
— Ревик, тебе нужно остыть! Тебе нужно вспомнить, почему у Балидора была паранойя по поводу того, что мы начали спать вместе!
Он стоял там, дыша тяжело и стискивая челюсти, уставившись в кафельную стену. Боль вспыхнула в моём свете, когда я попыталась прочесть выражение его лица и ощутила исходящие от него искры жара.
— Ты серьёзно злишься на меня за это? — спросила я наконец.
Он ошарашенно посмотрел на меня.
— Нет, — он покачал головой, и весь огонь в его глазах внезапно угас. — Элли, нет. Я не злюсь на тебя. Вовсе нет. Если честно, всё это пугает меня до чёртиков. Видящие известны тем, что убивают безответные фиксации. Они известны тем, что убивают объект этой фиксации… они также известны убийствами супругов, бойфрендов, человеческих хозяев… даже родителей, если те встанут на пути. Похоже, он мог убить тебя, если бы Вой Пай не вмешалась.
Я покачала головой, мягко прищёлкнув языком.
— Другие этого не допустили бы.
— Они могли не успеть остановить его, Элли!
Я просто стояла там, не зная, что сказать, пока он смотрел на меня.
Я знала, что он прав.
Я знала, что в то время я находилась в опасности. Именно поэтому я пошла к Улаю и показала ему татуировку. Именно поэтому я попыталась поговорить с Чарли и Мяо, двумя наложницами, с которыми я подружилась до всего этого бардака с Джервиксом. Я видела, как другие видящие вели себя в присутствии Дитрини. Они настороженно косились на него, ходили вокруг него на цыпочках, словно знали — они имеют дело с тем, у кого не все дома.