Рыцарь

Эллиот Элизабет

Они медленно пошли к дороге.

— Но ее ошибка объяснима, — сказал Фитц Элан.

— Ее ошибка — это идиотизм, — раздраженно бросил Кенрик. — Как она могла подумать, что я отправлю ее к этим негодяям.

— Над ней пять лет измывались, — осторожно заметил Фитц Элан. — Вряд ли она могла это забыть всего за двое суток.

Кенрик не ответил, потому что Тэсс зашевелилась в его руках. Он отвернул плащ с ее лица. Тэсс смотрела на него воспаленными глазами.

— Ты уже решил, как меня накажешь? — без всякого выражения спросила она.

—

Нет, — ответил Кенрик. — А как тебя прежде наказывали за непослушание?

— Неделю в комнате под замком, — едва шевеля губами, произнесла она. — На хлебе и воде. Иногда неделя работы на кухне, в конюшне или… в поле.

— Понятно, — заключил он. Его губы болезненно искривились. — Это все, чем наказывали тебя Мак-Ли?

Она слабо покачала головой.

— Большей частью кнутом.

Тэсс устало закрыла глаза — просто не могла больше держать их открытыми. Сейчас она не возражала бы против такого наказания. Неделю не выходить из комнаты… его комнаты. Да об этом можно было только мечтать…

Глава 6

Тэсс очнулась в облаках золотого тумана. Он колыхался над ней, вокруг нее. Сквозь него проглядывало голубое-голубое небо, такое пронзительно голубое, какое только можно себе вообразить.

— Красота! — выдохнула она. — Здесь все именно так, как я себе и представляла.

— Что представляла? — спросил низкий глубокий голос.

Она подняла руки, пытаясь обнять облако.

— Небеса!

И вдруг по глазам ее шлепнуло что-то холодное и мокрое. Прекрасная сцена исчезла. Тэсс нахмурилась и вскрикнула.

— Нет!

А сильные руки тащили ее вниз, вниз, вниз, в глубокую черную дыру. Она хваталась пальцами за воздух, пыталась замедлить падение и… приземлилась наконец, тихо и безболезненно, на что-то мягкое. Медленно открыв глаза, Тэсс увидела, что попала в ловушку. Света здесь было много, но он был какой-то мрачный, этот свет. Мощные факелы горели вокруг нее, и от них шел нестерпимый жар.

Пляшущее пламя трансформировалось в рожи чертей, точь-в-точь похожих на тех, что были изображены на фресках Кельского аббатства — с рогатыми головами, глазами навыкате, острыми зубами. Один из чертей — по-видимому, самый главный, — отделился от остальных и завис над ней, глумливо ухмыляясь, любуясь ее беспомощностью, дыша прямо в лицо смрадным газом. Тэсс зажмурила глаза и в ужасе закричала.

И тотчас чьи-то сильные руки легко вытащили ее из этой воронки. Когда она вновь осмелилась открыть глаза, то обнаружила, что ее держит на руках Кенрик. Интересно, откуда он взялся?

— Держи меня, не давай мне упасть, — взмолилась она, вцепившись в его рукав. — Ты знаешь, как там страшно, внизу… в этом аду.

— Я буду держать тебя.

Он продолжал что-то говорить, но слова его скоро слились в сплошной рокот, который стал постепенно затихать, пока совсем не умолк. Какие-то случайные звуки порой нарушали тишину, но смысл их улетучивался раньше,

чем доходил до ее сознаний. Время перестало существовать. Не стало ни прошлого, ни настоящего. Вместо этого возник многоцветный клубок. Его нити обматывали ее всю, образуя субстанцию, не имеющую ни формы, ни содержания. Пустота по-прежнему оставалась, но ее сейчас вдруг наполнили новые звуки. Они становились все громче и громче и превратились теперь в голос, вроде бы знакомый. Или ей показалось? Кто-то говорил по-латыни.

— Священник, — прошептала она. — Он читает молитву.

Священник приходит, когда кто-нибудь умирает. Она попыталась открыть глаза, но не справилась с этой простой задачей. Но к кому же пришел этот священник? Кто умирает? И тут ее пронзила мысль: это она умирает!

— За священником я не посылал! — пробились сквозь туман слова Кенрика.

— Но, милорд, это необходимо, — возразил чей-то голос. — Она умирает.

— Тэсс не умирает. Я не дам ей умереть!

Она расслабилась и мягко уплыла в туман. Опасения оставили ее. Кенрик ее защитит. Она не умрет, об этом можно больше не думать…

Кенрик… Неожиданно перед ней возникла яркая картина. Залитая солнцем лесная поляна, группа юношей лет пятнадцати, среди них Кенрик. Он и тогда уже возвышался над ними на целую голову. Кенрик стоял, скрестив руки, лицом к лицу с рябым парнем. Волосы у парня были мышиного цвета. Юноши о чем-то спорили, даже бранились. Тэсс прислушалась.

— Ты — бастард, обыкновенный бастард, — гундосил парень. — Твоя мать — шлюха, королевская подстилка!

Кенрик сжал кулаки, но с места не сдвинулся.

— Ройс Нортон, ты сейчас же возьмешь свои грязные слова обратно и признаешь, что ты лжец! Гнусный лжец! — выкрикнул он. — Или я убью тебя.

— Ой, ой, ой, как страшно, — рассмеялся Ройс. — Королевский бастард собирается меня убить за то, что я сказал правду. Друзья, у меня для вас новость, — он доверительно обратился к собравшимся, ища поддержки, — вот перед вами Кенрик, сын королевской шлюхи. Вас никогда не удивляло, как легко он побеждает на турнирах странствующих рыцарей? Все очень просто: золото короля — вот что дает возможность этому бастарду слыть непобедимым.

— Побойся Бога, Ройс, — воскликнул Кенрик. — Не смей…

— Заткнись. Довольно нас всех дурачить. Попробуй теперь победить меня. Мне давно уже не терпится проучить тебя, жалкий лгун.

Ройс выхватил меч, но Кенрик оказался проворней, легко отразив выпад. Парни расступились, туг же разделившись на две группы: одна за Ройса, другая за Кенрика.

Не успели те обменяться и дюжиной ударов, как всем стало ясно — силы неравные. Ройс бился, как зверь, в то время как Кенрик, чтобы держать его на расстоянии вытянутой руки, практически не прикладывал никаких усилий. Он просто играл с Ройсом. И это выводило Ройса из себя. Он взвизгивал от злости, лицо его покрылось потом. Кенрик же был холоден и спокоен, дыхание его даже не участилось.