Рыцари черешневого цветка
Шрифт:
— Скажи им, что здесь чудесно, словно во сне, — попросила Ионела Мария. — Или лучше разреши мне.
Ионел категорично махнул рукой, чем разозлил Марию. Но когда они услышали, что повторяется первое сообщение, то поняли, что снова произошла какая-то неприятность. В самом деле, аппарат в пещере не принимал больше ничего.
— Не понимаю ничего… — снизал Ионел плечами. — Да и первые сигналы были не очень ясные…
Но именно тогда, когда этого никто не ждал, аппарат начал принимать импульсы. Виктор и Ионел с давно приготовленными карандашами начали взволнованно записывать сообщение,
АЗЦДЕ4ИБИДВ6СПО5ДРГГЛИ2ААИГ238УВНЛ53ФСМИИКАД43С5УОВМИЗСИИБЛЦД6.
— Что это со мной? — спросил он обалдело. — Я сошел с ума? Забыл азбуку? Забыл шифр?
Он, словно ошалелый, схватил тетрадь Виктора. Виктор взял его тетрадь. Знаки были одинаковыми в обеих тетрадях.
— Итак, ни один из нас не ошибся, — сказал Виктор. — Попробуй-ка еще раз!
Ионел снова выбил позывной, но напрасно: ему не ответил никто.
— Ничего не понимаю… — разозлился он. — Или Лучия обезумела, или я…
— И я не понимаю ничего… — признался и Виктор. — Невозможно расшифровать.
— Мы же договорились, что будем пользоваться первым шифром…
— Я знаю оба шифра наизусть, — успокоил его Виктор. — Послания Лучии лишены любого смысла.
— Его невозможно расшифровать.
— Не произошло ли что-то там, около пещеры? — спросила Мария, охваченная беспокойством.
Они все бессильно переглянулись.
Глава одиннадцатая
Разведчики на горе, три черешара, которым жребий определил быть на воздухе, направлялись вдоль склона по маршруту, проложенному глазами Урсу и расчетами Лучии. Девушка со светлыми волосами была, как всегда, деятельна и строга: из Урсу она сделала чрезмерно перегруженного носителя, даже не подумав о границах человеческой выносливости, или может, именно потому, что рассчитала их, взяв себе только легенький рюкзачок, тетрадь в кожаной оправе и четыре карандаша.
Урсу превратился в носителя грузов, а Дан — в самое быстрое существо в этих местах, но не потому, что так очень хотелось черешару, который имел сокровенные намерения стать писателем. А впрочем… Такой была железная воля Лучии, которая решила подвергнуть его всем метаморфозам, и он становился поочередно то единицей измерения, то биноклем, то гонцом, мыслителем или электронно-вычислительной машиной, а чаще всего — громоотводом.
— Ну-ка быстро! — приказывала ему Лучия. — Сколько шагов отсюда к пихте? И постарайся сказать точно, так как иначе я заставлю тебя перемеривать расстояние ботинками, так как вы определяете футбольные ворота…
И Дан старался, вымеривая каждый шаг до сантиметра, но все равно опасался, что почувствует придирчивые слова Лучии:
— Тебе не кажется, что та скала в долине похожа на шахматного коня?
— На шахматного коня?.. — он испытал удивление от ее слов, но поскольку опасался, что его пошлют в долину, сразу восторженно
— Сколько будет четырнадцать на двадцать восемь?
Дан от всей души хотел как можно скорее подсчитать, только душа его не хотела ему помогать, а в голове властвовала полнейшая безалаберщина, поэтому он хватал карандаш и бумагу. Но этого уже не нужно было. Голос Лучии тем самым надежным наждаком ласкал ему слух:
— Триста девяносто два! Это же так просто: четырнадцать на тридцать минус двадцать восемь! А для тебя это очень сложно?
— О нет, Лучия… Это очень просто… могло бы быть очень просто, если бы ты не была такой сложной. Почему ты не можешь быть более простая?
— Не говори ерунду, неумеха!.. Итак, приблизительная площадь поверхности… Урсу! Какую площадь может иметь этот склон?
Вспомнив «14 на 28» и желая спасти приятеля от неизвестно-какой топографической кары Лучии, Дан приготовился подсказать ему. Но в этом не было потребности.
— Где-то метров четыреста… почти четыреста метров… — поправил он сам себя, внимательнее глянув на склон.
— Вот видишь! — бросился Дан к Лучии. — Ты тратишь столько времени, вынуждая меня бегать, высунув язык, и разогреваешь мне голову хуже, чем солнце Петрекеску, а Урсу решает все за три секунды. Это у тебя означает простоту!
— Это простое совпадение, — попробовала Лучия скрыть удивление. — Смотри лучше, чтобы не поскользнуться на мхе! Измеряй шагами расстояние вон к тому круглому валуну… Быстро!
Горемычный Дан покорился, а когда дошел к валуну, доложил, тяжело дыша:
— Двести тридцать четыре шага… очень точно!
— Перемножь их на восемьдесят. Быстро! Сколько будет?
Дан вонзил руки у волосы:
— Двести чертей шевелятся у меня в мозгах.
— Только сто восемьдесят семь, — сразу же поправила его Лучия. — Урсу! Какое расстояние может быть между пихтой и валуном?
Один взгляд — и парень ответил без раздумий:
— Немного меньше двухсот метров… Метров на десять меньше…
— Ты ничего не слышал? — подозрительное спросила его Лучия. — Тебе ничего не шепнул Дан?
Урсу даже не услышал вопроса, вместе с тем Дан ощутил себя оскорбленным:
— Я понимаю, что ты меня подозреваешь в мошенничестве… Но подозревать Урсу — это уже слишком!..
Как всегда, самый порядочный черешар переживал за другого. Урсу равнодушно махнул рукой.
— Извините… — поклонилась Лучия Дану, потом обратилась к Урсу: — Я попросила бы тебя сказать, сколько метров от валуна до сосны… Приблизительно…
— Хотя бы очень приблизительно! — преувеличено уточнил Дан.
Лучия даже не глянула на него. Она смотрела на Урсу, следила за каждым его движением, готовая решить проблему совпадения.
Парень бросил взгляд в направления сосны, потом еще раз глянул сквозь прищуренные веки и ответил:
— Свыше трехсот пятидесяти, может, даже свыше трехсот шестидесяти метров… Около трехсот шестидесяти…
В конце концов Лучия могла проверить! И чтобы не было даже следа неуверенности, она сама, собственными шагами перемерила расстояние. Дойдя до конца, сказала утомленным голосом: