Рыцари Христа. Военно-монашеские ордены в средние века, XI-XVI вв.

Демурже Ален

Первые шаги ордена оказались трудными, потому что Касерес в 1172 г. отбили мусульмане. Но тогда рыцари Сантьяго сделали местом своего проживания и Кастилию: в 1174 г. Альфонс VIII передал им город Уклее с окрестностями, расположенный у восточной границы Кастилии, который не смогли сохранить госпитальеры святого Иоанна. Уклее стал главным монастырем ордена, но рыцари заботились и о том, чтобы закрепиться в Леоне, для чего некоторые из своих генеральных капитулов проводили в леонском монастыре Сан-Маркос [133].

Мы остаемся в орбите Сантьяго, даже обратившись к недолгой, но своеобразной истории ордена святой Марии Испанской, созданного на спаде великого порыва Реконкисты [134]. За сорок лет после победы при Лас-Навас-де-Толоса короли Кастилии и Леона захватили всю Андалусию и главные

города, которые были светочами аль-Андалуса: Кордову, Хаэн, Севилью, Кадис. Мусульмане сохранили только маленький эмират Гранада, для которого жизненно важным было сохранить морские связи с Марокко и династией Меринидов. Кастилия хотела взять под контроль Гибралтарский пролив, чтобы отрезать Гранаду от Африки. В 1250–1350 гг. на это она направляла все силы. Этой цели отвечало создание в 1272 г. в Картахене королем Альфонсом X Мудрым ордена для морских боев — это был орден святой Марии Испанской, иногда называемый Картахенским либо, за свою эмблему, орденом Звезды. Его главных четыре дома были размещены в портах — в Картахене на Средиземном море, в Пуэрто-де-Санта-Мария на берегу пролива, в Ла-Корунье и Сан-Себастьяне на Атлантике. Кастильский король добился его присоединения к Сито 23 января 1273 г.; но генеральный капитул поручил опеку над ним не Моримону, как в отношении Калатравы и примкнувших к ней орденов, а аббатству Грансельв (в Гаскони).

В результате поражения кастильского флота при Альхесирасе в 1279 г. орден святой Марии был преобразован в сухопутный — король разместил его резиденцию в андалусском городе Медина-Сидония. Но 21 июня 1280 г. кастильские войска потерпели тяжелое поражение от гранадских мусульман. Причиной неудачи стала неосмотрительность магистра Сантьяго Педро Руиса Хирона, и его орден понес большие потери. Чтобы компенсировать утраты, кастильский король решил в 1281 г. включить в состав ордена Сантьяго орден святой Марии. Таким образом, присоединение к Сито не повлекло за собой автоматического подчинения Калатраве.

В 1230 г. королевства Кастилия и Леон снова (и окончательно) объединились. Ордены из Святой земли занимали здесь намного менее значительное место, чем «национальные» ордены. Совершенно иной была ситуация в королевстве Арагон: местные ордены, которые пытался создать арагонский суверен, влачили жалкое существование, тогда как орден Храма, а потом орден Госпиталя расширяли свою базу по мере включения в Реконкисту. В XIII в. они помогли отвоевать Балеарские острова, Валенсию и Мурсию.

Неуспех арагонских орденов

Ордены Храма и Госпиталя получили обширные владения в государствах арагонской короны. Это в конечном счете встревожило арагонских суверенов, которые, наблюдая — как можно предположить — за действиями кастильцев, решили последовать их примеру. Такие рыцарские братства, как Монреаль-дель-Кампо и Бельчите, могли появиться в качестве первой попытки создания чисто арагонских структур, в период, когда орден Храма еще не утвердился в королевстве [135]. Потом преемники Альфонса Воителя пошли другим путем, привлекая в Арагон кастильско-леонские ордены: Калатрава получила Альканьис, а ордену Сантьяго даровали Монтальбан. Не замедлили возникнуть проблемы, и король Альфонс II попытался организовать арагонский орден.

Для этого он воспользовался инициативой одного рыцаря ордена Сантьяго, уроженца Леона — Родриго Альвареса, графа Саррии. Найдя устав своего ордена слишком нестрогим, тот в 1174 г. покинул этот орден и основал военную общину, добившись ее присоединения к Сито. Он дал ей название Монжуа — холма, откуда паломники впервые видели Иерусалим [136]. Несмотря на это название, орден — я говорил об этом в предыдущей главе — никоим образом не происходил из Иерусалима. Проследим за его короткой и бурной историей в Арагоне. Ведь именно в этом королевстве Родриго нашел, рискну сказать, нанимателя: король Альфонс II дал ему местность Альфамбра на юге королевства, граничащую с мавританским эмиратом Валенсия. В 1180 г. «Рыцарство святой Марии Монжуа в Иерусалиме» было признано и утверждено папой. Тот же папа разрешил магистру набирать в качестве братьев в орден басков, арагонцев и прочих брабансонов, лишь бы они были свободнорожденными и получили от церкви отпущение преступлений и грехов. Фактически речь шла о наемниках, пеших воинах, ловко владеющих ножом, которых в армиях того времени становилось все больше. Ненавистные рыцарям, потому что сражались

не по рыцарским правилам, они были теми самыми висельниками, которые могли спасти душу, вступив в военный орден [137].

Но орден не достиг ожидаемого успеха — с одной стороны, потому, что его основатель Родриго, человек очень непостоянный, отдалился от него, с другой — потому, что его развитие блокировалось всемогущими орденами Храма и Госпиталя. Вскоре после смерти Родриго братья ордена вознамерились объединиться с Храмом. Король запретил это делать, но чтобы спасти то, что еще можно было спасти, он в 1188 г. решил соединить их с орденом Святого Искупителя, только что основанным им в Теруэле с миссией вызволения христианских пленников. Это не прибавило успеха. В 1196 г., отчаявшись, Альфонс II собрался объединить орден Монжуа — Искупителя с орденом Храма. Как и в 1186–1188 гг., в ордене возникли колебания, и некоторые рыцари Монжуа удали лись в Кастилию, в замок Монфрагуэ. Тогда новое «рыцарство» натолкнулось на желание понтифика не допускать размножения мелких орденов, не имеющих опоры. Четвертый Латеранский собор 1215 г. предписал Монфрагуэ слиться с Калатравой. Орден Храма, не принявший отделения Монфрагуэ, не согласился и на слияние последнего с Калатравой. Гонорий III (1216–1227) тянул с решением. Реальное слияние произошло только в 1221 г.; однако отдельные упрямцы не желали этого делать до 1245 г.

Опять-таки в государствах арагонской короны, но на этот раз в Каталонии, король Педро II в честь Сан-Жорди (святого Георгия), по преимуществу военного святого, основал орден, возложив на него защиту той части побережья к югу от устья Эбро, которая представляла собой «пустыни» Альфамы и в которой мусульманские пираты, не находя ресурсов, не гнушались искать прибежища. 24 сентября 1201 г. Педро II «дал и предоставил на вечные времена тебе, Хуан де Альменара, и твоему товарищу Мартину Виталю, иподьякону, и всем твоим братьям и преемникам, объединившимся в орден, пустынное место на моей земле, каковое именуют Альфама… дабы возвести там госпиталь, и будет он домом означенного ордена, местом молитвы и милосердия, в честь Бога и святого Георгия» [138]. В числе свидетелей, подписавших этот акт, был Раймунд де Гурбс, магистр ордена Храма в Каталонии. Построили каменный замок, квадратный в плане, а также клуатр и церковь [139].

Папа утвердил этот орден только в 1373 г.! Тот вел скромную жизнь. У него не было собственного устава, и до 1355 г. он не имел магистра. По мере своих возможностей он участвовал в походах на Майорку и в Валенсию, а в 1309 г. — в кампании Хайме II против Альмерии. Он получил в дар владения на Балеарских островах, в Валенсии и на Сардинии. Его золотой век пришелся на царствование Педро IV Церемонного во второй половине XIV в. Наконец в 1400 г. он был объединен с орденом Монтесы, созданным в королевстве Валенсия на прахе ордена Храма [140].

Можно задаться вопросом о причинах, по которым на Пиренейском полуострове появилось такое множество военно-монашеских орденов, что вынуждает меня составить скучный, но неизбежный перечень: Храм, Госпиталь, четыре больших национальных ордена — Калатрава, Алькантара, Авис, Сантьяго, — три малых и, наконец, как мы увидим в одной из позднейших глав, преемники Храма — ордены Монтесы и Христа. Эти ордены были порождением «национализма», который хоть и не имел ничего общего с национализмом в современном понимании, тем не менее существовал в ту эпоху. Но это не единственная причина их появления. Реконкиста представляла собой прежде всего оборону границы, а потом натиск вперед и перемещение этой границы. Она состояла из множества локальных, децентрализованных акций. Иберийская традиция братств и черты этого пограничного общества — с его знатью, его свободными людьми, этой оригинальной категорией caballeros villanos(что следует переводить скорее как «рыцари-горожане», чем как «рыцари-вилланы» или «крестьяне»), его вольностями — превосходно годились для такой формы борьбы. Военно-монашеские ордены были преемниками этих братств и продолжили децентрализованные акции, а «национализм» укрепил эту тенденцию. Тем более что миссия, порученная орденам, не была чисто военной: они должны были также колонизовать и заселять пограничные земли. И в этой сфере децентрализация оказалась залогом эффективности. Можно не оговаривать, что испанские короли имели свою выгоду от такого размножения орденов.