Рыцари Христа. Военно-монашеские ордены в средние века, XI-XVI вв.
Шрифт:
Монархи использовали военные ордены, с одной стороны, в качестве колонизаторов, с другой — в качестве агентов преобразования пограничного общества в «феодализованное». Это выражение приводит испанских историков в восторг; что касается меня, я предпочитаю говорить «нормализованное». Эту нормализацию короли и знать осуществили сами на севере полуострова, но не имели средств обеспечить ее здесь [543].
В этих областях характеристики повторного заселения всегда были одни и те же: сначала производили репартимьенто, то есть определение и распределение наделов между колонистами; устанавливали условия поселения, права и привилегии, а также обязанности будущих колонистов с помощью грамоты заселения ( carta de poblaci'on), учитывающей обычаи, или фуэрос, которым было привержено население зон начального освоения. Следующий пример хорошо объясняет эту двоякую роль колонизаторов и нормализаторов: Педро Гонсалес, магистр Сантьяго, ограничил число колонистов (с семьями), приглашенных для заселения Торре-де-Дон-Морант
Другой пример: в Леоне северная часть, между Дуэро и Центральной Кордильерой, была до 1150 г. окончательно отвоевана, тогда как южная, Трансьерра, между Кордильерой и Тахо, снова стала зоной боевых действий против альмохадов. Несколько крупных городсккх центров обладали значительными, но безлюдными сельскими территориями (например, Саламанка). Заселение этих земель заново началось в 1100 г. с приходом крестьян из северной долины Дуэро. Сформировалось пограничное общество с многочисленным рыцарством городов ( кабальерос вильянос) и городскими ополчениями. Это первое заселение в Трансьерре было сведено на нет наступлением альмохадов. Оттеснив их, ордены начали снова заселять Трансьерру. Но в то же время при поддержке короля они — более медленно — стали обосновываться и на севере. Здесь задача состояла в нормализации региона и общества, еще насквозь проникнутых пограничным менталитетом. Даже в Саламанке, где повторное заселение осталось незавершенным, Альфонс IX пожаловал военным орденам еще незанятые участки городской территории, образовавшие пуэблас: два госпитальерам, один Алькантаре (1219), один ордену Сантьяго (1223) и прочим. Ордену Сантьяго дарение было сделан ad populandum illum locum(для заселения этого места). В окрестности двинулись колонисты (одна грамота за 1224 г. приводит список 155 колонистов и их семей); они получали надел, платили печо(чинш) и десятину (непосредственно ордену Сантьяго, который покровительствовал приходской церкви Святого Духа). Перед нами широко распространенная в тогдашней Западной Европе картина демографического роста городов благодаря исходу из села; при том, что Саламанка имела указанную особенность, новое заселение охватило весь регион, отвоеванный заново, даже если это было не более чем отдаленным отголоском Реконкисты, снова сместившейся далеко к югу [545].
Территория орденов начиналась в Трансьерре и тянулась между Тахо и Сьерра-Мореной от Португалии до эмирата Мурсия: с запада на восток Алькантара, Сантьяго, Калатрава, Госпиталь и снова Сантьяго контролировали почти всю территорию. На землях арагонской короны низовья Эбро тоже были территорией орденов. Достигли они здесь целей, поставленных монархами: колонизовать, заселить, эксплуатировать?
Компактная территория кампо-де-Калатравабыла заселена гораздо меньше, чем требовалось, когда ее получил аббат Фитеро. В отдельных местах на ней были разбросаны мусульманские и еврейские поселения. Аббат пригласил сюда наваррских и кастильских крестьян. Альмохадская оккупация загнала их в Толедо, но после отвоевания кампо, около 1220 г., они вернулись. К ним присоединились скотоводы с севера. Появлялись новые деревни, получавшие грамоты. Мусульмане и евреи остались, образовав альхамы(общины). Но в целом на территории площадью около 11, 5 тысячи квадратных километров было всего 45 деревень, тогда как орден поместил там свой монастырь-крепость, 27 командорств и 3 приората. В XIV и XV вв. Калатрава с трудом поддерживала этот уровень населения, хоть и низкий. Кампооставался недостаточно населенным и отставал в развитии. Злаковые культуры разводили только в низких частях речных долин, а огромные безлюдные пространства Сьерра-Морены были отданы под отгонное скотоводство [546]. Итак, результаты были средними: недостаток населения побуждал развивать скотоводство, дававшее ордену все больше дохода, но занятия скотоводством сдерживали рост населения.
Это противоречие ясно проявлялось в той зоне начального освоения, которую еще представляли собой области Мурсии и верховий Гвадалквивира. Арабский эмират Мурсия в 1266 г. был завоеван, а в 1304 г. разделен между Арагоном и Кастилией. Это был регион населенный, урбанизированный, со значительным мусульманским населением. Владения здесь получили ордены Храма, Госпиталя и Сантьяго. Два первых довольствовались тем, что укрепили несколько деревень и использовали их ближайшие окрестности: в Каласпарре, бывшем тамплиерском владении, госпитальеры в начале XV в. поселили 40 семей колонистов — выходцев из Кастилии, а в Арчене поселили мусульман из эмирата [547]. Орден Сантьяго получил более значительную территорию в среднем и верхнем течении реки Сегура. Пустую. В 1400 г. здесь было 28 населенных пунктов и 8 командорств. Но в течение всего XV в. сохранялась угроза со стороны мусульманского эмирата Гранада, и новое заселение ограничилось несколькими деревнями и ближайшей уэртой( huerta,
В XII и XIII вв. на севере Испании колонизация приобрела классическую форму расширения возделываемых земель и основания новых деревень с грамотами заселения и пожалованием привилегий. В ней приняли участие военные ордены. Зато в XIV и XV вв. военные ордены потерпели неудачу с повторным заселением месетас[плоскогорий] к югу от Центральной Кордильеры: те так и остались пустынными пространствами без людей и возделанных земель, где все больше занимались только отгонным скотоводством. Скотоводство приносило настолько более высокие доходы, чем выращивание зерновых, что в конце концов ордены перестали поддерживать последнее. Экономическая и финансовая реальность была сильней всего, и ордены — Калатрава в несколько меньшей степени, чем Сантьяго, — предпочли скотоводство [550]. Делая это, они превратили «демографический кризис в источник обогащения» [551].
Без колонизации и заселения Пруссии не могло быть и речи о ее прочном подчинении; но заселение сельской местности могло происходить только в обстановке мира и безопасности! Поэтому первоначально колонизация имела городской характер. Кульм и Торн, основанные на Висле в 1232 г., влекли к себе первых колонистов из Северной Германии и Чехии; немецкая колонизация в Ливонии тоже оставалась исключительно городской.
Завоевание сопровождалось строительством замков или укрепленных бургов. Эльбинг (в 1237–1239 гг.), Кенигсберг (1256 г.), как и Дюнабург в Ливонии, первоначально были замками, из которых выросли бурги и города. По соседству с первым Торном в 1264 г. появился новый Торн (Ной-Торн); оба официально объединились только в 1454 г. В Кенигсберге с самого начала было три поселения, давших начало трем городам со своими стенами и институтами. Даже в старинных городах, как Гданьск, начало которого восходит к X в., тевтонцы оставили свой след, построив в 1340 г. замок, а в 1378 г. новый город на правом берегу Вислы. Основание Мариенбурга в 1274 г. стало предвестием второй волны создания городов после окончательного подчинения Пруссии в 1283 г.: с 1280 по 1310 г. их появилось около десятка.
Эти новые города хоть и имели регулярный план с улицами, пересекающимися под прямым углом, но приспосабливались к местности: реки и холмы в Кенигсберге вынуждали считаться с их очертаниями. В целом эти города были очень маленькими. Однако некоторые, глубоко интегрировавшиеся в торговую систему Ганзы, достигли существенных размеров: Данциг в 1416 г. насчитывал 20 тысяч жителей, Торн — более 10 тысяч, а Кенигсберг — от 8 до 10 тысяч.
Итак, тевтонцы не поощряли сельской колонизации до полного подчинения страны в 1283 г. Деревни защищать было трудно, и тевтонцы из политических соображений считали за благо, чтобы прусские крестьяне оставались на месте. К этому вопросу я еще вернусь. Поэтому сельская немецкая колонизация затронула только новь, подлежавшую распашке, лесные зоны долины Оссы в Кульмерланде или неудобные прибрежные земли в устье Вислы, которые в первой половине XIV в. укрепили дамбами и осушили голландские колонисты. Колонизация зон, близких к Литве, и первые поселения в «Вильднисе» датируются XV в. Используемые зоны чаще всего были изрезаны заборами — требования безопасности! Тевтонцы применяли две системы колонизации как в сельской местности, так и в городах:
— либо передачу лена свободным людям ( Freien), рыцарям или бюргерам, в обмен на выплату чинша и обязательство нести конную военную службу. Эти вассалы ордена брали на себя привлечение держателей, чтобы эксплуатировать держания (от 40 до 80 на имение). Преобладали средние имения, но были и огромные, которые передавались группе рыцарей: имение Загже в «Вильднисе» включало 1400 держаний;
— либо приказ о передаче территории в распоряжение локатору (locator), организатору подъема целины по тому образцу, который практиковался в Восточной Германии в период «Дранг нах остен». Так, любекскому локаторупоручали заселить город Брауэнберг, основанный рядом с одним замком в 1248 г. Эти локаторывербовали в сельской местности крестьян для распашки нови.
В том и другом случае распределяли наделы, годные для застройки, или держания, которые можно было эксплуатировать. В сельской местности базовым держанием была фламандская гуфа( Hufe, немецкий эквивалент манса) в 16, 8 гектара, как она описана в трактате 1400 г., составленном по заказу магистра Конрада фон Юнгингена [553]. Локаторы, или Freien, предоставляли ее свободным колонистам, обязанным только чиншем (и то не в первые годы). Деревни, сформированные таким образом, имели статут и муниципальную организацию, совсем как города. 28 декабря 1233 г. Кульм и Торн, едва лишь основанные, получили Kulmer Handfeste[Кульмскую грамоту], жаловавшую им выборных магистратов и привилегии в обмен на содержание постоянного городского ополчения. Это «кульмское право» широко распространилось, в том числе и на деревни.