Рыцари песка и тумана
Шрифт:
– Грейнджер... не испытывай мое терпение, оно истощается быстрее, чем ты можешь себе представить. Этот парняга вел у нас ЗОТИ и... вообще... неужели не помнишь.
– Бедняга...- сочувственно усмехнулась Гермиона Грейнджер.- Тяжело ему, наверное, пришлось. Нет, не помню.
– А как же ухищрение Френ, манипуляции с высвобождением подсознательного, легилименции, в конце концов?
– почти простонал парень.
– Очень полезная вещь, между прочим, эти сеансы...
– глубокомысленно изрекла бывшая гриффиндорка.- Без них я бы ни за что не села на метлу, например.
– Правильно, а если учесть еще, что ты на ней и не сидела никогда... Короче, Грейнджер,
– Думаешь?
– Из нас двоих у меня это лучше получается. Идем, он явно кого-то ждет, лишь бы не перехватили...
* * *
Эмбер запаздывала, но Люпина это мало волновало. Ремус умел ждать, а в том, что она, в конце концов, придет и виновато заглянет ему в глаза, сомневаться не приходилось. Эмбер не нарушала данных обещаний. Хотя и производила на многих впечатление довольно ветреной особы... Прямой и немного ироничной она была лишь с теми, кем дорожила. Случайных же знакомых она мастерски вводила в заблуждение относительно своих интеллектуальных способностей и моральных принципов. Ремус любил эту ее «улыбку блудливой кошки», расточаемую на всей без исключения мужчин, стоило ему только заглядеться на какую-нибудь юную нимфетку. Любил, и все же старался не давать лишних поводов для ее появления. Поначалу это было чертовски непросто, но с каждым днем, проведенным рядом с Эмбер, желание обладать другими женщинами словно бы меркло... Она вытеснила собою все, что занимало его мысли прежде, все, что казалось теперь таким ненужным и бессмысленным. Все, кроме творческих амбиций, которые ее скептические замечания только подстегивали.
Эмбер не скрывала, что считает его одаренным автором, хотя и не разделяла некоторые его взгляды. Она не всегда была довольна выбранной поэтической формой, частенько указывала на смысловые неточности или неудачно, по ее мнению, подобранные слова. Сперва Ремуса это просто раздражало, потом начало доводить до бешенства... А однажды он вдруг проснулся и с удивлением обнаружил, что сердиться на человека, во сне так по-детски подкладывающего ладонь под щеку, практически невозможно. По крайней мере, до такой степени, чтобы выказывать ему свое недовольство в устной форме...
* * *
– Драко?- Когда Гермиона нервничала, она непроизвольно переходила на фамильярно - заговорщицкий тон, напрочь забывая о том, что вообще-то врагам положено вести себя иначе.
– А?
Малфой, отчаявшийся втолковать девушке, сколь натянутые отношения были между ними в прошлом, мало помалу привык откликаться на любые обращения Грейнджер. Будь то - имя, фамилия или совсем уж унизительные и не поддающиеся никакой классификации воззвания, в духе: «эй, послушай».
Сам же изредка снисходил лишь до нейтрального «Грейндж», да и то в присутствии Анны, с единственной целью - испоганить той настроение. Девица прямо таки вскипала от негодования, стоило подкрепить это нехитрое сокращение соответствующей интонацией. Что парадоксально, Грейнджер - то, как раз все истолковывала верно, и от души веселилась, наблюдая за тем как двое павлинов, распускающих друг перед другом хвосты.
– Не хочу я знакомиться с оборотнем, каким бы безобидным он ни казался. На фиг, серьезно! Не хочу и все. Он ничего не знает, по твоим словам, между прочим. Что изменилось за этот месяц? Ты вечно тащишь меня в... откровенно сказать - куда мне не очень понятно, но до места назначения мы еще ни разу не добрались. Потому как оказываемся мы все время в полнейшей заднице. Или это и есть твоя конечная цель?!
– Отставить панику, ничего с тобой не случится, обещаю. Ни с тобой, ни со мной.
– Последнее меня не интересует. Драко Малфой, если он, если я... Ты за это поплатишься.
Слизеринец вздохнул. Женщины! Сколько ни было бы им лет, каков бы ни был цвет их кожи, социальный статус... Все они одинаковы. Все они, по сути, хотят только одного: чувства защищенности. Дай им веру в то, что не оставишь ни под каким видом и будешь драться как лев, оберегая их честь - только веру, не больше - и любая пойдет за тобой хоть в гиену огненную, хоть к оборотню в пасть.
– Я тебя когда-нибудь подводил?
– Ты меня спрашиваешь?! Ну, Малфой...
Ей необходимо надеть ошейник. Строгий. Чтобы она, наконец, перестала дергаться. Хватать ее за запястье уже просто неприлично...
* * *
Люпин вовсе не выглядел опасным. Вот, ошарашенным, сбитым с толку, это - да. Это - сколько угодно.
– Парень, ты издеваешься? Как ты вообще меня находишь, следишь, что ли?
– И в мыслях не было.
– Наркоман? Душевнобольной? Девчонку зачем притащил?
– Вот и я все пытаюсь у него выяснить...
– Грейнджер, не сейчас! Мистер Люпин, упреждая ваш следующий вопрос, поясню сразу, мы не сектанты.
– Это радует.
Гермиона бросила на Малфоя победоносный взгляд и уселась на мокрую скамейку, стоящую неподалеку, усиленно делая вид, что не понимает о чем речь. Впрочем, актриса из нее всегда была неважная.
– Колдует она, не я,- слизеринец изобличающее ткнул в Гермиону пальцем,- затем и притащил.
Напряженное молчание, висящее в воздухе, приобрело какой-то зловещий оттенок. Ремус явно сдерживался из последних сил, чтобы не вспылить. Сдерживался главным образом из-за того, что просто осыпать мальчишку бранными словами было бы не достаточной компенсаций за нанесенный моральный вред, а поменять место дислокации он все равно бы не смог, поскольку, с Эмбер они уговаривались встретиться именно на этом проклятущем месте.
– Ты прирожденный оратор, Малфой,- ехидно заметила девушка, подтягивая колени к груди, чтобы хоть как-то согреться.- Мистер Люпин, вы курите?
– Нет. И вам тоже не советую.
– Я с вашего позволения все же закурю... Поймите нас правильно, мы не сумасшедшие и вовсе не задавались целью отравить ваше существование. По крайней мере, за себя ручаюсь, не было такого в планах. Я сама здорово опасалась встречи с вами, и, врать не буду, страх никуда не ушел. Но притупился, слегка... Пока этого достаточно. Представьте себе, только на минуту представьте, что мы говорим правду, ну, какой нам резон обманывать совершенно незнакомого человека, с которого и взять-то ровным счетом нечего... Да и будь мы обманщиками, что бы нам стоило выдумать легенду пореалистичнее?
– Девушка, милая,- Ремус устало прикрыл глаза,- ну не играю я в ваши игры. Как вам объяснить... Я слишком стар для этого.
– Хотите я докажу?
– Нет.
– Подойдите, пожалуйста.
Ремус Люпин с видом обреченного на расстрел военнопленного приблизился к скамейке.
– И что вы можете доказать?
– Увидите. Часы снимите.
– Вы серьезно?! Весь спектакль ради пятидесятидолларовых часов?
– Снимайте же, вам говорят! Не нужны мне ваши часы,- совершенно нелогично добавила Гермиона, нахмурившись.- Если эксперимент не удастся, я возмещу вам их стоимость до последнего пенса, клянусь. И не смотрите на меня так, у меня есть деньги.