Рыцари порога.Тетралогия
Шрифт:
Рубиновый Мечник двинулся между рядами саркофагов. И только тогда увидел то, что должен был увидеть в первую очередь: Засыпающие не покоились на смертных своих ложах. Они сиделив саркофагах: огромные и неподвижные, словно идолы, выточенные неведомыми титанами из цельных скал. Лица их были темны и непроницаемы, точно закрыты масками серого камня, но Аллиарий ясно чувствовал: каждый из Засыпающих следит за ним, смотрит на него.
Он отшатнулся и судорожно схватил рукой воздух, точно пытаясь поймать что-то, — но голема-слуги
Аллиарий, пошатываясь, шел в необычной для этого места гулкой напряженной тишине, громко и неровно стуча подошвами сапог по древним плитам. Ему было страшно. Он невольно подумал о том, что — не будь он пьяным — он бы, скорее всего, давно уже повернул обратно.
— Приветствую тебя, сын моего сына, — пророкотал Таурус, Дитя Небесного Быка, когда Аллиарий достиг его саркофага. — Ты плохо выглядишь, Рубиновый Мечник. Что случилось с тобой?
Таурус не пытался скрыть издевку в своем голосе. Он говорил, и пыль из его шевелящихся морщин осыпала Аллиария. И страх покидал Рубинового Мечника, уступая место злости.
— Ты знаешь, что случилось со мной! — выкрикнул он. — Зачем ты спрашиваешь?!
— Я просто хочу быть вежливым, сын моего сына.
— Ты… Почему ты так поступаешь со мной? — завизжал Аллиарий. — Почему вы так поступаете со мной? — крикнул он, неуклюже поворачиваясь вокруг своей оси. — Вы же обещали! Вы же обещали! Инаиксия… Если раньше она милостиво принимала знаки моего внимания, то теперь совсем не хочет меня видеть! А вы обещали, что она полюбит меня!
— Возлюбленный брат Лунной Танцовщицы — Лилатирий — погиб, — ответил Таурус. — И она никоготеперь не хочет видеть.
— Я сделал то, что вы просили! Я принес вам Темный Сосуд! Я выполнил условие нашего договора! А вы?! А вы?!
— Ничего нет проще того, чтобы овладеть сердцем девы, насильно лишенной любви. — Это сказал не Таурус, это сказал его сосед. — Тебе нужно просто приложить немного старания…
— Старания?! — взвизгнул Аллиарий, обернувшись к заговорившему с ним Засыпающему так резко, что едва не упал. — Вы не говорили ни о каких стараниях! Вы сказали: если я сделаю то, что вы у меня просите, я получу Инаиксию! Вы обещали позаботиться об этом! Вы… Вы обманули меня! Вы… вы поступили со мной как… как с грязным гилуглом!
Взрыв громового хохота оглушил Аллиария. Казалось, засмеялись все Засыпающие разом. В Усыпальнице стало еще светлее.
— Посмотри на себя, сын моего сына, — прогудел, когда стих хохот, Таурус. — Ты ведь и впрямь стал похож на гилугла.
Рубиновый Мечник Аллиарий, Призывающий Серебряных Волков тяжело дышал, не находя слов, чтобы ответить на это чудовищное оскорбление. Пыль, которой осыпал его Таурус, поднялась с его одежды и волос и повисла над головой мутным потрескивающим облаком. Аллиарию и раньше приходилось испытывать злость. Но никогда он не
— Вы обманули меня! — заорал он что было сил. — Вы просто… использовали меня! И вы думаете, это сойдет вам с рук? Вы думаете, я оставлю это без ответа?!
Смех смолк. В Усыпальнице снова стало тихо. Очень тихо. Жутко тихо.
— А что ты можешь сделать? — услышал Аллиарий тяжелый голос Тауруса. — Что ты сделаешь? Поставишь в известность Форум? Даже если так — что сможет сделать Форум?
— Увидите… — захрипел Аллиарий, сам не осознавая, что говорит. — Увидите…
И тут случилось невообразимое. Призывающий Серебряных Волков замер, глядя, как прямо перед ним с ужасающим скрипом и скрежетом воздвигалось нечто невероятно громадное, темное и страшное — становясь все больше и больше, выше и выше, заслоняя собою весь видимый Аллиарию мир. Вокруг Рубинового Мечника запрыгали каменные обломки, а он даже не мог бежать, спасаясь от них. Ужас приковал его к месту.
Таурус, Дитя Небесного Быка выпрямилсяв своем саркофаге… вернее, в том, что от этого саркофага осталось. Аллиарию теперь не было видно его лица, он мог разглядеть только где-то далеко-далеко наверху — черную тучу бороды.
— Ты угрожаешь нам? — загремело сверху. — Ты смеешь угрожать нам, Засыпающим, сын моего сына?
Хмель вышибло из головы Аллиария.
— Вы… вы открыли Темный Сосуд… — простонал он. — Вы… взяли себе его силу… Что я наделал…
— Я же говорил тебе, сын моего сына, — ответил Таурус. — Вы, молодые, даже представить себе не можете истинную силу Темного Сосуда. Мы приняли его, но время — для того чтобы его открыть — еще не настало. Оно настанет очень скоро. И тогда все изменится. Все изменится, сын моего сына! И в свете грядущих перемен — чего стоят какие-то обещания и какие-то договоры? Уходи отсюда, Рубиновый Мечник. И никогда больше не беспокой меня.
Аллиарий не колебался ни мгновения. Он повернулся и молча побежал прочь из Усыпальницы.
Еще одна зеленая молния ударила с почерневшего от гари неба — и раздвоенным драконьим хвостом на глазах у короля разметала в разные стороны двух конных рыцарей королевской гвардии Гаэлона. Несколько искр — длинных и острых, точно копья — пролетели над головой Эрла, срезав плюмаж из красных перьев со шлема. Король, держа щит чуть ниже уровня глаз, приподнялся в седле. Стискивая коленями рвущегося, храпящего от страха коня, он попытался оглядеться.
Ничего не разобрать…
Клочья черного дыма носились вокруг, мелькали бешено взбрыкивающие копытами кони, рыцари, сидящие на них, только и могли, что кое-как удерживаться в седлах… Языки оранжевого пламени с гулом вылетали из земли тут и там, раздирая воздух, людей, коней, рваные полотнища дыма, — все, что попадалось на пути; взметая и расшвыривая далеко по сторонам камни, ошметья грязи и пучки обгоревшей травы… А сверху хлестали, шипя, многохвостые зеленые молнии. И с жутким гулом пламени, с раздирающим шипением молний мешались стоны и крики смертного страха…