Рыдания усопших (сборник)
Шрифт:
Может, он новичок? шепнула Карин в самое ухо мужа. – Что-то больно неуверенно он все это проделывает.
Насколько я могу судить, пока он еще ничего особенного не проделал, зайка. Кстати, новички обычно гораздо более внимательны, нежели бывалые, которые порой относятся к делу спустя рукава. А опыт, между прочим, нужно нарабатывать. Вспомни-ка, как ты в первый раз втыкала иглу в руку несчастной старушки, пытаясь забрать у нее кровь! Она, небось, не верещала, что ты новичок, а терпела.
Хм… Ну, сравнил! Врач может практиковаться только на пациентах, а этот малый мог бы пока и
Он и полетает, когда услышит твое бурчание и вышвырнет нас отсюда. Так что, зайка, наберись терпения.
Почему ты выбрал именно это животное, паршивец?
Животное? – мужчина недоуменно посмотрел на жену. – Что ты имеешь в виду?
Я имею в виду «зайку», она сделала страшное лицо.
А-а-а… А ты предпочла бы «козу»?
Получив легкий тычок в зубы, Лукас Барлоу засмеялся и одарил новобрачную легким поцелуем.
На какое-то время в салоне воцарилась тишина, если, конечно, не считать туберкулезного кашля страдающего недостатком цилиндров мотора. От нечего делать Карин выдернула из кармашка в переднем сиденье брошюру с техническими характеристиками их «Цессны-182» и начала внимательно ее изучать.
Послушай-ка, Люк! Ты в курсе, что полезная нагрузка этого воздушного корыта всего пятьсот семнадцать килограммов?
Нет. И что? – отозвался тот, глядя в узкое продолговатое окно.
Ну, если бы ты все же допил то пиво, что припас на вечеринку, и взял с собой твои ужасные лыжи, то мы, пожалуй, и не взлетели бы.
Очень смешно.
Хм… Надо же… Размах крыла – одиннадцать метров. Мне казалось, меньше… А что такое «скорость сваливания», Люк? Кто откуда сваливает?
Лукас вздохнул и, не отворачиваясь от окошка, отчеканил:
«Сваливание в авиации – резкое падение подъемной силы в результате нарушения нормальных условий обтекания крыла воздушным потоком, что еще именуется срывом потока с крыла. В этом случае самолет самопроизвольно меняет углы тангажа и крена и с большой вероятностью может перейти в штопор. Ясно тебе, коза?»
Карин изумленно воззрилась на супруга.
Ты что, и в самом деле разбираешься во всех этих штуках? Но ты ведь не авиатор!
А ты не географ, однако знаешь, что эти горы, он указал пальцем в окно, зовутся Альпами. Я ведь тебе говорил, зайка, что много раз по службе летал в «этих штуках» и брошюры эти знаю наизусть. Все определения даны на последних страницах.
Карин посмотрела в конец книжицы и убедилась, что муж прав.
А может, ты еще процитируешь, что такое штопор, а я сверю?
Лукас легонько щелкнул ее по лбу.
Штопор, милая, это приспособление в виде винтового стержня с кольцом или рукояткой на конце для вытаскивания пробок из винных бутылок. Ну, сверила?
Сверила. Очень противный ты человек.
Не спорю. Послушай, а почему бы тебе не заняться чем-нибудь другим?
Чем же?
Ну, книжку почитай или мне поулыбайся.
Я сейчас пилоту начну улыбаться.
Не сомневаюсь.
Карин обиделась и отвернулась. Лукас не обиделся, но тоже отвернулся и продолжил наблюдение за окрестностями. Под крылом «Цессны» показались Альпы.
Женщина задремала. Перед ней тут же возникла гнусная
Из отвратительных видений ее выдернул голос мужа:
Похоже, погода портится. Как бы не началась турбулентность.
Остатки сна как рукой сняло, к горлу подкатил комок. Приступ аэрофобии.
И что тогда? Штопор?
Ага. Только вот вино в багажнике.
Ты все шутишь!
Шучу. Не плакать же. Думаю, впрочем, что ничего плохого не случится. Лету осталось часа полтора, и еще не факт, что мы попадем в грозу.
Карин выглянула в самолетное окошко. Небо над «Цессной» потемнело, порывы ветра заставляли его «махать крыльями», а между двумя пиками гор справа от самолета и вовсе ничего не было видно – судя по всполохам молнии, там шла гроза. Женщина напряглась. У нее свело шею и икру правой ноги, страх клокотал в животе, и в эту минуту она отдала бы все на свете за то, чтобы оказаться на земле, хоть с Люком, хоть без него.
Стоп! Нужно рассуждать спокойно и логично. Гроза – это гром, молния и дождь. Так? Дождь – это потоки воды, падающие с неба на землю. Так? А ежели так, то откуда внизу снег? Если бы в этих местах шли дожди, то этого белого покрова наверняка не было бы. Следовательно, раз нет дождя, то нет и грозы, а нет грозы – нет и опасности. Так что штопор им определенно не грозит.
Пилот же, похоже, не разделял притянутой за уши логики Карин. Он пригнулся к штурвалу и, стиснув его покрепче, напряженно вглядывался во что-то перед собой, словно начинающий водитель в дорожные знаки. За все время полета он ни разу не повернул головы к пассажирам, и лицо его Карин видела лишь мельком, на аэродроме, но хорошо могла представить себе, каким напряженным оно сейчас было.
Обладая хорошим воображением, она уже нарисовала себе душераздирающую картинку неописуемого несчастья, и поведение пилота лишь добавило в эту мазню пару мрачных штрихов.
Между тем маленького неуклюжего «Цессну» трясло все сильнее, – волнообразная дрожь снова и снова пробегала по его металлическому телу, потоки неуправляемого воздуха явно норовили сбить самолет с курса, а то и вовсе устроить это… как его там… сваливание со всеми вытекающими последствиями типа штопора и смерти. Карин перекрестилась, сначала украдкой, потом в открытую, и поклялась Господу никогда больше не ступать на борт самолета, если он сжалится над ней и позволит сегодня выжить.