Рысюхин, наливайте на всех!
Шрифт:
— Ещё бы! Я с этим романтиком с третьего класса школы вместе учился и все четыре года в Универе. Он обследование проводил?
— Да, мы с ним ходили.
— Отлично, он знает, что мне нужно, а что нафиг не упало! Ой, извините!
Суслятин выразился грубее намного, но от него это прозвучало так органично… В общем, я пересказал реакцию деда:
— Ничего страшного! Строители и военные матом не ругаются — они им разговаривают.
— Это точно! Иной долбоящер, пока его не обложишь как следует, вообще не понимает, что ты от него хочешь. Ладно, вернёмся к проекту. Если вы беспокоитесь о расходах — мы умеем экономить
— Да уж, одно ваше расположение уже об этом говорит весьма красноречиво. У вас в ту сторону от ваших ворот до погрузочной платформы на южном направлении Либаво-Роменской сколько?
— Полторы версты, по прямой если, — строитель выглядел явно довольным.
— Вот-вот. Две погрузочных платформы двух разных дорог на дистанции плевка, плюс шоссе. А цена аренды, небось, была как в пригороде? Шикарное место!
— Так и есть! Приятно встретить понимающего человека, а то некоторые носы воротят — почему, мол, не в центре, я, дескать, целый барон должен в какие-то перди переться? Ну, мы таким ценничек аккуратненько подкручиваем, вверх, разумеется.
— И поделом. Насчёт денег.
Я достал выписки по счетам и передал Суслятину два «музыкальных».
— Вот, пожалуйста, ознакомьтесь. Есть ещё счёт с, так сказать, пенсионными накоплениями и текущий счёт семейного дела, но его трогать пока не будем, там в конце года буду выводить прибыль.
— А вы крепко на ногах стоите! Одного этого счёта, который побольше, с лихвой хватит, с большой лихвой, тут почти вдвое больше, чем нужно.
— Ну, требуется ещё земли выкупить, которые сейчас в аренде — имение у меня слишком маленькое, всё нужное просто не поместится. Так что я морально готов опустошить все три накопительных счёта, тем более, что там и новые начисления будут.
Дальше мы сидели ещё полтора часа, обсуждая детали и подробности. Без материалов от Лопухина и осмотра места своими специалистами сколько-то точную сумму Суслятин мне говорить отказывался, назвал только порядок величины — порядка восьмидесяти восьми тысяч, с разбежкой от восьмидесяти до ста, включая всё, от геодезической доразведки до оплаты охраны. Где-то посреди разговора я вызвал по мобилету Сребренникова и поручил ему провести проверку фирмы «Сусликстрой» (да, вот такое неожиданное и оригинальное название) и начинать согласование с ней договора на строительство портального комплекса в имении Дубовый Лог.
«Странный он какой-то, Суслятин этот столько лишнего наговорил, про то, что цены подкручивают проболтался, и вообще, какой-то несерьёзный будто бы».
«Своей цели, тем не менее, он достиг. Хоть и пытается казаться простым, как слово „грабли“, но на самом деле — жучара тот ещё».
«Ну, при фактическом отсутствии конкуренции добиться контракта не слишком сложно — достаточно просто ничего не напортить в переговорах».
«Да я не про контракт даже, хоть и он, чувствую, будет подписан — ничего Сребренников не найдёт. Выт прислушайся к себе и задумайся — ты же этого строителя воспринимаешь так, будто давно знакомы, чуть ли не старый приятель если не твой, так отца?»
Я немного оторопел, глядя куда-то в пространство правее спины извозчика, везущего меня на вокзал.
«А ведь правда! Я даже чуть было „дядя Валя“ не назвал, остановило то, что имя получалось женское какое-то, а был бы он Валерий — точно бы ляпнул!»
«Вот-вот! А с хорошим приятелем
«Да уж, внешность бывает обманчива…»
«Сказал ёж, слезая со щётки!»
Я на пару секунд сбился, пытаясь понять, откуда ещё и ёж какой-то взялся, потом осознал:
«Дед, ты опять за свои пошлости?!»
«Кстати, насчёт пошлостей. Ещё и девочку приставили аккуратно непростую совсем».
«Что в ней непростого? Простолюдинка, к чаям приставлена».
«Ну-ну. То-то хозяин фирмы к ней хоть и „солнышко“, но на „вы“, если ты заметил. И насчёт чая — ну-ка, вспоминай, как он сказал?»
«Чтобы организовала».
«Не-а! Он сказал: „распорядитесь организовать“, а не организуй нам, или ещё что-то такое. То есть, у неё есть подчинённые — те самые, как ты выразился, „к чаям приставленные“, то есть она как минимум старшая среди них».
«Тогда зачем её к порогу отправили? Как знак уважения не пройдёт, поскольку гостю неизвестно, какую должность она занимает».
«Может, когда-нибудь и поймём, но скорее всего — нет».
За всей этой суетой и день прошёл. И куда только он девался?! Уже шесть вечера, и через двадцать минут последний пригородный поезд в сторону Смолевич. И это хорошо, что в этом году расписание пересмотрели, по многочисленным просьбам горожан! Ещё в прошлом последний дачный на Борисов уходил из Минска, если память с дедом не изменяет, в четыре сорок, и мне пришлось бы или ночевать здесь, или ехать на проходящем поезде дальнего следования. Причём этот вечерний считался не «дачным», а именно «пригородным», потому останавливался не у каждого столба с табличкой, а только на более-менее значимых станциях, Смолевичи были пятой остановкой, а не четырнадцатой, потому и шёл быстрее, вроде как даже меньше часа — это ему надо держать среднюю скорость около тридцати пяти километров в час, причём не «среднюю на перегоне», а с учётом остановок!
Быстрее часа не получилось, со станции я вышел в семь тридцать и вскоре после восьми нагрянул домой. Почти так же неожиданно как тогда, после госпиталя. И встретили меня хоть радушно, но как-то излишне суетливо, и глаза у бабули бегали. Первая мысль — фургон!
— Что-то с фургоном?
— Да что с ним сделается? Стоит себе во дворе спокойно пока что.
— Что значит «пока что»?
— Ну, я на завтра договорилась, что заберут его.
— Не понял?! Кто заберёт, куда, зачем?!
— Так я ж говорила, убрать те глупости, что ты наворотил, поправить, как положено, чтоб, значит, нормальная повозка получилась, как у людей. Ты ещё слушал, соглашался.
— Так, ты опять за старое?! Как на Новый год, да?!
— Что значит, «за старое», за какое ещё «старое»?! Сам же согласился, договорились!
— Мы договаривались, что ты без меня его не трогаешь! Больше я ни с чем не соглашался — просто ты слушать не собиралась мои резоны. И ничего в нём исправлять не нужно!
Аж сердце захолонуло — если бы не новый вечерний поезд, мог остаться в Минске на ночёвку, и уехал бы мой автомобиль неизвестно куда в лапы неизвестного мне «мастера».