Рысюхин, наливайте на всех!
Шрифт:
Для получения переменного тока дед использовал мостовую схему вибратора и, постоянно матерясь на отсутствие каких-то «тиристоров», соорудил вентильные схемы для коммутации основной нагрузки под управлением моста. Трансформатор за ненадобностью был разжалован в доноры чистой меди и электротехнической стали, на освободившееся место и за счёт экономии веса встал довольно большой буферный аккумулятор. От аккумулятора запитали бортовое оборудование, когда полезли к фарам — дед снова начал разговаривать матом и именовать создателей данного чуда техники извращенцами, причём я с ним был согласен: эти деятели для подключения лампочек постоянный ток не стали брать с выхода первичного источника, а
Какое-то время поспорили, стоит ли возиться с рекуперацией, сиречь — обратным преобразованием движения в электричество при торможении, с учётом того, что асинхронный двигатель работает в качестве генератора только на достаточно больших оборотах, плюс нужен выпрямитель, но в итоге решили — почему бы и нет? Место есть, запас массы после выброшенного трансформатора имеются, детали выпрямителя, знания и умения — тоже.
Провозились неделю, это с уже имеющимся опытом работы, помощниками и станочным парком, плюс два выходных полностью! Чтобы я ещё когда-нибудь связался с переделкой чьих-то непонятных конструкций! Да ни за что! И один день — полный, выходной день — я отдал на «переборку» электромотора. Так то асинхронник, по словам деда, «зверюга живучая, даже если специально ушатывать — уметь надо, за исключением клина на старте», но раз уж взялся… Если бы знал, СКОЛЬКО там намотано проволоки — браться бы не стал. Это просто жуть какая-то! Но, как оказалось, проволока сама по себе — это полбеды, а вот кое-где выкрошившийся или выгоревший изолирующий лак, это пробои, угроза короткого замыкания и если не выгорания двигателя, то существенной потери мощности.
Дед аж взвыл с горя — мол, придётся всё разбирать и перематывать. Я же, представив объём работы, от ужаса выдал альтернативную идею. А потом полдня её реализовывал, придурок. Суть её была проста и незамысловата, как мычание: взять стекло, размягчить его своей магией и протиснуть между проволочками, выдавливая отслоившийся лак и заполняя полости. Почему придурок? А вы количество слоёв намотки посмотрите, а потом подумайте (в отличие от меня — заранее), что стекло, не отпуская контроля, а то застынет где и как попало, нужно пропихнуть между ними ВСЕМИ. Два раза носом кровь шла, а под конец вроде бы даже сознание потерял на пару секунд. И, самое паскудное — прерваться и отдохнуть нормально нельзя! Можно «отпустить» вниманием только металл, стекло нужно держать жидким и послушным постоянно! Чтобы я, ещё раз! Нафиг!!! Одно утешает — после всех исправлений движок работать будет лучше, чем новый. Вру — не утешает. Упахался так, что слов цензурных нет вообще.
Зато потом внезапно получился свободный вечер. Мы должны были собирать из готовых поковок и проката тонар, но оказалось, что в мастерской вышел из строя кузнечный пресс и они не успели сделать все детали. Медную не то вставку, не то мембрану заказали, но ждать её — неделю, не меньше. Попросил показать поломанную. Спросил, есть ли чертежи того, какой она должна быть. И потом за пятнадцать минут с помощью медного порошка, чертежа, подсказок мастера и какой-то матери — восстановил деталь. А немного подумав — сделал ещё две запасные. Начальник цеха только что не подпрыгивал от радости и пообещал, что мои заказы будет ставить вне очереди. Наивный — он ещё не знает про геологов! Или про то, что они ко мне едут. В общем, детали обещали завтра, я выдал работникам командировочные и суточные за следующую неделю и оплату за сверхурочные, чему те бурно обрадовались, а сам сел в фургон и махнул к Маше.
Там застал дым коромыслом и мрачного Мурлыкина.
— Командировка внезапная, в, как ты выражаешься, Дальние Гребеня. — Пояснил он, когда мы поздоровались. — На том берегу накрыли очередной
Видя моё недоумение, он пояснил:
— Сборище едва одарённых слабосилков из неблагородных, которые толи не захотели, толи не смогли попасть ни в какой род, и свой основать нормально — смелости не хватило. В компании с амбициозными нулёвками опять откопали где-то «древний гримуар» и решили, что если призовут демона и принесут ему жертву — то он им отсыплет полные карманы благодати.
— И что, срабатывает?
— К счастью — нет. Сорок девять из пятидесяти этих «древних манускриптов» печатаются разведками наших любимых соседушек или островитян и являются чистым бредом. Но иногда попадается что-то настоящее. И тогда… Просто праздник, если дебилы запорют ритуал, в ходе которого перебьют большую часть «своих». Неплохо, если призванная тварь сожрёт призывателей и уйдёт к себе обратно. Хуже всего если призванный решит и сможет задержаться в новой кормушке…
— Настоящий демоны?!
— Как правило — изнаночные твари пятого-шестого уровня с зачатками разума. Но иногда — вылазит что-то, что классификации не поддаётся.
— А эти?
— А эти — придурки самые что ни на есть. Но положено выехать, с экспертами, осмотреть, протоколы составить. Причём во главе как минимум со мной. Тридцать вёрст туда по той мерзоте, что сейчас на улице, там неведомо сколько, но минимум сутки-полтора, и потом почти день обратно. И ночевать там непонятно где.
— Василий Васильевич, я чем вас обидел?
— Не понял!..
— Фургон мой второй, который первый по порядку. Тот, что в гараже Машиной академии стоит, почему взять не хотите? Ключи у заведующего, Маша ему представлена, как хозяйка…
— Твою ж дивизию!
Не заметил, когда и как дедова присказка успела прилипнуть к Мурлыкину.
— Вас сколько едет?
— Пятеро. Стоп, подожди. Я и за начальника комиссии, и за следователя, два оперативника и один эксперт — не из ваших «дядь», специалист именно по потусторонним явлениям. Четверо получается. — Мурлыкин о чём-то задумался вслух. — А командировочное ужа на пятерых выписано. Прихвачу-ка я с собой унтера Семёнова, на роль водителя, он же на себя и бытовые вопросы там на месте возьмёт.
— Ночевать тесновато будет, спальное место, если полностью разложить, метр восемьдесят на три двадцать.
— Ничего! Один дежурный, он же часовой — в теории могут быть недобитки, желающие отомстить, или подкинувшие «древнюю рукопись» кураторы, заметающие следы, так что положено выставлять. Один подвахтенный, в кабине посидит. А на троих оставшихся — больше метра ширины на брата, шикарные условия! И как я сам не подумал?!
— Стоял бы он во дворе — не забыли бы. А так — уехал и уехал.
— Юра, ты мой спаситель! Там же и кухонька, и холодильник… Это же дом на колёсах!
Мы с Машей съездили в МХАТ — туда на одном фургоне, назад — на двух. Оказывается, на тех курсах, где она обучалась «расширенной самозащите» давали и навык управления автомобилем, а также мотоциклов. Ох, на непростые курсы Василь Василич дочку свою старшую устроил!
Дальнейшие сборы прошли веселее — несмотря на то, что часть подготовленных вещей явно не понадобятся, распоясавшийся из-за отсутствия ограничений по весу и объёму жандарм загрузил как бы не втрое больше, чем планировал взять изначально. Пока они с женой и в меру сил мешавшими им Василисой и Мявекулой (Ириска мудро удалилась к себе с книжкой) спорили, что брать, а что нет — мы с Машей закрылись в её комнате и нацеловались всласть, хоть и с оглядкой на возможность вторжения. Екатерина Сергеевна потом, за ужином, всё поняла по нашим лицам, но только вздохнула. Но ночевать не оставила. Чтобы отвлечься, продолжил пытать Мурлыкина: