Рюкзак рассказов
Шрифт:
– Что-нибудь ещё помнишь? – просил он каким-то не своим, чужим деревянным, будто говорила заводная кукла, а не человек.
– Полпальца на руке не было. Двух: безымянного и мизинца, – затараторил я, боясь, что с другом может сейчас произойти что-то ужасное.
– Это его на охоте пестун хватанул, – неожиданно спокойно объяснил Димка и аккуратно положил картофелину на лист лопуха.
– Пестун? – хихикнул Антон, хотя знал, как называют в деревнях подросших медвежат, – Это что, медведь
– Нет, отец рассказывал, – тем же голосом продолжил Димка. Поднял на нас тяжёлый взгляд. – Ты видел моего деда. Однажды, ещё молодым, лет шестьдесят назад, он пропал в тайге. Его долго искали. Думали всё, погиб. Бабушка все глаза проглядела. Сама на поиски в глухую чащу хотела пойти. Еле удержали. А потом дед пришёл. Один. Местами пораненный. Говорил, что медв-в-ведь напал, – Димка замолчал и уставился на догоревшие угольки. – Вроде бы стали они как раньше жить, отца ростить… – вылетело у Димки просторечное слово, – Только бабушка подмечать стала, что он не такой, как прежде. Причуды появились. Другие привычки. Она стала спрашивать, а дед всё отмалчивался, да в тетрадку много писал. Никому не давал в неё смотреть. Ни единым глазком. Перепрятывал часто.
Бабушка обижалась по началу, а потом рукой махнула. Только вот как дед пришёл, его все звери стали бояться, скотина не подпускала. Коты со двора сбежали. Собака постоянно при нём выла. Ну, хоть мышей не стало. Уже хорошо.
А когда соседу пришлось, на нашей лошади нам же огород пахать, бабушка разразилась бранью, да обозвала деда “сущим змеем”. Он же тогда так страшно на неё посмотрел, что бабушка всех детей собрала – и в другую деревню. К родителям. Убежала.
Собака с цепи сорвалась и за ними бежала. Мой отец её тогда тайком в рюкзак посадил, чтобы с телеги не выгнали. И коты потом сами нашлись. Кто-то даже из котов в этой телеге и спал.
Отец самый младший был и всё время расспрашивал. Когда к ним батя приедет. А бабушка ни слова не отвечала.
Только потом оказалось, что он в дедову тетрадку смотрел, рисунки разные видел: животные не наши… сухопутные осьминоги всякие, гигантские грибы, где человек мог под ними во весь рост прятаться… фиолетового цвета насекомых с семью кожистыми крыльями, тюльпаны какие-то с шипами да зубами вместо тычинок; крыс, у которых хвост скорпионий и иглы вместо шерсти, рогатую чешуйчатую, жабу… рыб с четырьмя круглыми глазами. Много всего. Вот он листал и листал так, пока не открыл страницу, а там – глаз во весь лист! Будто живой. И отец услышал, будто зовёт его кто-то, будто хозяин глаза зовёт.
Он испугался, схватился за балку, чтоб не упасть (на сеновале нашёл и читал), а другой рукой хотел тетрадь удержать, чтобы не порвалась, не упала… Вот только один лист у отца в руке и
…А я вот решился, – прерывисто вздохнул Димка.
Мы так и подпрыгнули. Если бы он нам раньше всё рассказал, мы б точно дома остались!
– Один я боялся, – признался в самом страшном мальчишеском грехе Димка и покосился на нас.
– Во даёте! – хлопнул ладонями по коленкам Антон, – твой дед что – Василиск?!
– Не знаю! Не верил я в это. Пока Сашка свой сон не рассказал….
У всех на уме было одно – проверить пещеру. Но днём. Однако, после Димкиного рассказа идея потеряла всю свою прелесть.
Но, всё-таки мы пошли.
Отчаянно перетрусив, всё же решили понять: был ли наяву там старик?
…Вот тогда-то Димка и свалился в узкий пещерный колодец. Поскользнулся, словно кто-то ухватил его за ногу и бухнулся в холодную глубину. Я нырнул следом, гаркнув на Антона, чтобы тот бежал за помощью.
В узком скальном проходе было темно, в нос лезли непонятные мелкие жучки, в голову – самые страшные мысли. Но вот проход расширился, ещё, и ещё, словно я заплывал по узкому носику воронки к самому широкому месту. Воздуха стало не хватать. Я попытался выпустить пару пузырей изо рта, чтобы стало полегче… но вместо этого мне хотелось выплюнуть всю стаю воздуха, теснившуюся в горле, и сделать один глубокий живой вздох. Где-то, краем сознания, я понимал – это будет последний вздох… и держался изо всех сил, а потом из последних… разгоняя красноту перед глазами и сжимая до посинения губы. Последний взмах руками. Я был готов уже сдаться. Но увидел полосу света и, рванув туда, ободрал колени и локти, выбираясь на сушу.
Это был большой овальный грот, у края которого отчаянно кашлял Димка. Он плевался и высмаркивался, а затем посмотрел на меня. С недоверием, словно увидел призрак, а потом когда понял, что это именно я, лежу рядом и жадно дышу, чуть не выкинул меня обратно в воду. Подбежал, сжал кулаки и схватил за майку, с ужасом заглядывая меня в глаза.
– Т-ты ч-что т-т-вориш-ш, – пробормотал я, клацая зубами. Я был очень рад тому, что жив, что живы мы оба.
– Кх-хллучше бы ты никуда не нырял и остался у входа! – с досады он снова закашлялся и шумно высморкался.
Конец ознакомительного фрагмента.