Рыжая проблема альфы
Шрифт:
Альфа снимает распрыскиваетель и поливает мне на спину теплой водой, смывая пену. А потом вдруг принюхивается. Замираю, ожидая неизбежного, но ничего не происходит. Точнее, альфа выключает воду и открывает душевую кабину. Выходит, судя по звуку.
Я тоже отлипаю от стены и делаю шаг наружу. Принимаю заботливо поданное альфой полотенце и сразу заворачиваюсь в него. С волос течет, но тело прикрыть хочется сильнее.
Альфа тоже повязывает на бедра полотенце и снова ведет носом. Подходит вплотную, нюхает мою макушку и подозрительно заглядывает в глаза. Ничего не говорит, но я понимаю, о чем он
Бросаю взгляд на свою одежду — мне хочется натянуть на себя все, что я сняла, но главное — наклеить обратно никотиновый пластырь, который я прилепила к майке, когда снимала.
Внезапно я слышу рык. Настоящий. Почти животный. Перевожу взгляд на альфу и понимаю, что он учуял во мне омегу. Взгляд дикий, зрачки во всю радужку, только серебристая окантовка осталась. Я даже замечаю, как напрягаются его мышцы. Если он сейчас обратится, наверняка растерзает меня.
Но он не обращается, а хватает меня и, взвалив на плечо, несет в спальню. Там швыряет на кровать. Он выглядит так, будто не контролирует себя. Или контролирует, но очень слабо. Испуганно отползаю, хотя понимаю, что это бесполезно. Как ни спасайся, эта махина меня настигнет. Он сбрасывает с себя полотенце и забирается на матрас.
Я впервые вижу голого возбужденного мужчину, и мне жутко страшно. Теоретически я изучала процесс, но на практике это… его достоинство слишком большое!
— Мистер Нокс… — голос пищит от страха, а он неумолимо надвигается… — Я… У меня нет опыта. В смысле…
— Девственница? — он кровожадно скалится.
Даже не знаю, кивать или помотать головой. Он ведь все равно узнает. А если предупрежу, может, будет аккуратнее?
Все же киваю. Оскал альфы становится жутковатым, будто торжествующим, и он рывком за лодыжку притягивает меня к себе.
9.
Замираю от страха. Включается какой-то инстинкт, что-то животное. Не могу пошевелиться. Или так на меня действует хищная манера альфы… Только наблюдаю за его действиями. Страшно даже дернуться — в мозгу красным светится опасность. Кажется, если не сопротивляться, он не будет жесток ко мне.
В его диком взгляде так и бушует пламя горячего желания. В нос забирается запах, похожий на что-то древесное, так пахнет дубовая кора после дождя. Свежий, пряный и немного грубый аромат. Альфа ведет обеими ладонями по моим бедрам, грубо раскинутым в стороны, спускается на внутреннюю сторону, подбирается совсем близко к киске, но останавливается. Наклоняется ко мне, целует живот, поднимается к груди, ласкает сосок языком.
Мое тело непрошенно возбуждается. Считается, что омеги вообще очень чувственные создания. Говорят, нам для возбуждения много не надо. И сейчас, кажется, я на практике ощущаю, что такое «много не надо». Между ног начинает пульсировать кровь и становится влажно.
Альфа поднимает голову и снова нюхает воздух. Будто хочет вдохнуть весь мой аромат целиком, а потом придвигается ближе, к самому лицу.
— Поцелуй меня, — приказывает хрипло.
Я чувствую его мощь и власть, они исходят от него, как радиоволны, пробирают до костей. Мне все еще страшно, но тело плавится от его близости. Поднимаю голову и робко касаюсь его губ своими.
Он целуется жадно, на грани грубости. Проталкивает язык мне в рот, скользит по губам. Древесный аромат становится гуще и насыщеннее.
Насытившись, альфа разрывает поцелуй, выпрямляется и снова ощупывает мое тело руками. Не отрываясь смотрю ему в глаза, ловлю жаждущий взгляд. Тонкие мягкие пальцы перебирают по моей коже, цепляясь за ребра, останавливаясь на острых бедреных косточках. Не могу шелохнуться. Мозг уже смирился с неизбежным, и кажется, все это происходит не со мной. Я точно со стороны наблюдаю эту картинку.
Он немного отодвигается и проводит пальцами по киске. Раздвигает нежную плоть, приятно гладит. Внизу живота начинает печь, словно там зреет раскаленное ядро. Непроизвольно выгибаю спину.
А потом два его пальца требовательно врываются внутрь. Не могу сдержать вскрик — тело пронзает острая боль. Зажмуриваюсь, иначе из глаз искры посыплются.
Он на мгновение останавливается, а потом продолжает щупать меня изнутри. Растягивает. Проникает глубже. Потом снова наклоняется, не вынимая пальцев.
— Я был почти уверен, что ты мне солгала, — выговаривает, опаляя мою грудь горячим шепотом.
А я лежу под ним ни жива ни мертва, в мыслях только одно — скорее бы это закончилось. Альфа внезапно отстраняется, давление его тела исчезает, но я ощущаю движение — он тянется к прикроватной тумбочке и шуршит фольгированной оберткой. В воздухе появляется химический флер силикона. Я знаю, что он делает и вся сжимаюсь. Пытаюсь свести бедра, но он не дает.
Не открываю глаза, чтобы не видеть. Пытаюсь спрятаться, но это бесполезно. Волчий слух отлично передает все шорохи. Я и без картинки понимаю, что сейчас произойдет. Запах дубовой коры вышибает все прочие в комнате, забивает даже мой собственный, сладковатый. Я начала ощущать его на фоне аромата альфы, а теперь снова не улавливаю.
Ощущаю, как он прислоняет к моей киске свой огромный член, проводит головкой вверх-вниз, ища дорожку. Дергаюсь, но он крепко держит меня за талию. Тело охватывает дрожь, а в душе клубится ужас. Бесполезные попытки вырваться ни к чему не приводят. Альфа подается вперед и вламывается в меня, причиняя новую волну боли. Я снова кричу.
Альфа рыком сопровождает вторжение и продолжает продвигаться вглубь. Я царапаю ногтями гладь шелковых простыней, не зная, куда скрыться от раздирающих ощущений, а ему, кажется, и вовсе все равно, что я чувствую. Вскоре он проталкивается до упора, фиксирует положение несколько мгновений и начинает двигаться.
Острая боль медленно, но верно переходит из острой в тупую и постепенно стирается, а вместо нее внутри, внизу живота нарастает знакомое напряжение. Я не верила, что это получится, но начинаю испытывать слабое удовольствие. А альфа неуклонно ускоряет толчки. Проникает до отказа и выныривает почти полностью. Грубо и ненасытно вбивается в мое тело.
Я как со стороны слышу собственные стоны. Становится стыдно за это удовольствие. То, что происходит — порочно и неправильно. Но это, похоже, единственный способ выйти на свободу. Однажды же он утолит свою жажду?