Рыжая проблема альфы
Шрифт:
Скольжу взглядом по рельефным рукам, лежащим поверх простыни. Удивительно тренированная девочка. Но уж больно худая. Будто не ест ничего. Или ее голодом кто-то морит. Но даже так от ее вида в штанах неуклонно зреет горячее желание. Она очень красивая, ангельское личико. Аккуратные, нежные губы, острый прямой нос. Породистая рыжая волчица. По-хорошему, мне следует поставить в известность альфу ее клана, но меня никто не посмеет обвинить в нарушении правил.
Возвращаюсь в кабинет. Пока жду восстановления своей игрушки, занимаюсь делами. Через пару
— Все, что удалось выяснить по отпечаткам пальцев твоей рыжей, — он кладет лист на стол передо мной.
Пробегаю глазами. Имя, год рождения и биография до двенадцати лет. Негусто. Загадочная какая девочка мне попалась.
Хочется еще раз на нее взглянуть. Открываю облачное хранилище, куда складируются данные с камер. Открываю записи с медицинского этажа, ищу палату, в которую ее положил Мэт. И не нахожу! Все палаты кажутся пустыми. Проверяю записи из коридоров — у седьмой палаты сидит двое псов, охрана, которую выставил Дайс.
На спине вздыбливается кожа, а челюсть саднит, в преддверии обращения. Я умею держать своего волка под контролем, но пропажа девки меня взбесила. Переключаюсь на крупный вид из камеры в седьмой палате и отматываю назад.
Становится смешно. Маню непонимающего Мэта пальцем и показываю в монитор.
— Загадочная и отчаянная! — на экране показываются кадры, как рыжая волчица откручивает винты у вентиляционной решетки и пролезает в воздуховод. — Думает, что сможет сбежать. Упорная однако!
Интересно правда, как она собирается отвинчивать решетки палат изнутри. Из вентиляции медицинского уровня нет выхода. Резервуар для воздуха находится уровнем выше, а на вертикальном отрезке стоят вваренные решетки. Из воздуховодов на своем этаже единственное место, куда моя она сможет добраться, — техническое помещение, выполняющее роль прачечной и небольшого склада. Думаю, она хочет доползти до любой другой комнаты, чтобы, миновав охрану, пробраться в лифт. Только ей без доступа его тоже не вызвать.
— Думаю, укрощать эту малышку будет крайне интересно! — добавляю рокотливо.
— Похоже на то, — неуверенно тянет Мэт. Он добросердечный малый. — Отправишь пару псов в прачечную, чтобы привели беглянку?
— Зачем? — чувствую, как на лице сам появляется хищный оскал. — Я сам ее там встречу.
6.
Не проползя и десятка футов (три метра), вспоминаю, что забыла самое главное. Хорошо, далеко не ушла. Возвращаюсь. Убрать решетку аккуратно не получается, и она с металлическим шумом падает на пол. Замираю, слушая звуки за дверью — меня, кажется, все-таки никто не услышал. Повезло.
Быстро выбираюсь, налепляю свой никотиновый пластырь на грудь под левую ключицу и прячусь обратно в вентиляцию. Теперь все правильно. Но черт. На все эти манипуляции потеряла непозволительно много драгоценного времени!
Воздуховод тут не сказать что просторный, но я вешу меньше сотни фунтов (44 кг), помещаюсь и могу бодро ползти. По памяти восстанавливаю, как меня везли
Волчье зрение позволяет мне отлично видеть, хотя по сути я нахожусь в глухой жестяной кишке, куда сейчас не проникает свет. Единственный источник света остался за спиной, остаточное освещение, пробивающееся сквозь вентиляционную решетку в моей палате.
Воздуховод уже начинает казаться мне бесконечным. Я пару раз свернула к палатам, но решетки мне не открутить, а выбивать ногами будет слишком громко, даже если представить, что мне хватит силы.
В результате доползаю до разветвления. Один рукав желоба уходит наверх, оттуда доносится гудящий звук огромных вентиляторов и пробивается слабый свет. Но на просвет видно, что проход перегорожен узко натыканными арматурными прутьями. Второй рукав воздуховода уходит вбок, и в конце в него падает свет из какого-то помещения. Похоже, это единственная надежда.
А еще можно вернуться обратно в палату и дождаться другой возможности сделать ноги.
Нет уж. Я, как червяк, ползаю тут уже битый час. Утомилась. И вспотела — волосы липнут к лицу, влажная майка холодит тело. Надо уже добраться хоть куда-нибудь!
Через какое-то время доползаю-таки до источника света. Здесь воздуховод расширяется, решетка почти квадратная. Из помещения здорово тянет химикатами и пыльной одеждой. Похоже, там какая-то техническая комната. Подползаю и толкаю решетку на удачу. Она с тихим щелчком поддается! На мгновение в мозгу мелькает мысль, что это ловушка, но потом я замечаю петли на верхней кромке решетки. Она зачем-то сделана открывающейся.
Не мое дело задумываться, зачем тут такой технологический ход — решительно давлю на дырявое металлическое полотно, отталкиваясь ногами, на животе проскальзываю вперед… И лечу вниз — пол оказывается на пару футов (полметра) ниже, чем в палатах. Едва успеваю выставить руки, но таки группируюсь и, перекатившись, оказываюсь на коленях.
Только сейчас за химической вонью различаю знакомый запах. В желудке становится так горячо, будто углей проглотила. Поднимаю взгляд и вижу альфу Серебристых. Сидит на стуле и заинтересованно смотрит на меня. Знал, что я здесь окажусь? Похоже, в палате стоят камеры… Значит, он знает о пластыре! Пальцы мгновенно становятся ледяными, а дыхание перехватывает от подскочившего пульса.
— Ну привет! — альфа растягивает губы в довольной улыбке, смотрит на меня с превосходством.
Фыркаю в ответ. Велика заслуга выследить девчонку в замкнутом помещении, нашпигованном камерами и датчиками. Бесчестная победа.
— Как я посмотрю, ты не робкого десятка, — он усмехается, подходит и протягивает мне руку. — Вставай. Нечего тут сидеть. Вонища стиральными порошками невыносимая.
Он вроде не делает ничего враждебного, а мне страшно. Наверное, потому что он полностью владеет ситуацией, а я могу только плыть по течению. Мне не нравится такое положение. Боязливо протягиваю руку, и он, как пушинку, поднимает меня на ноги.