Рыжая птица удачи

Иванова Татьяна

Черноволосый Дмитрий, отзываясь на своё имя, слегка склонил голову, а Павел зачем-то снял очки, и Ревнёв понял, что тот действительно слеп.

— Я рад, — он поднялся с кресла и направился к гостям. — Чувствуйте себя, как дома. Я надеюсь, что…

Он не договорил. Павел повернул голову на звук голоса, его невидящий взгляд скользнул мимо, но Ревнёву этого мимолетного контакта оказалось достаточно, чтобы застыть от неожиданности.

Он уже видел этот взгляд,

правда, тогда тот был живой, уверенный и цепкий. Это было последнее, что он запомнил в тот день, когда погибла Майя. Эти глаза — глаза человека, пришедшего в операторскую, чтобы вытащить его из ада, устроенного той мразью.

И рыжие волосы.

— Это был ты, — вырвалось у него.

— Папа? — удивлённо переспросила Ника.

— Тогда, во время захвата. Это ты вытащил меня?

Павел не отвечал.

— Он чуть не убил меня, и если бы не ты… Я терял сознание, я не помню всего, но ты снял маску…

Ревнёв волновался ещё больше, чем раньше, он видел, как удивлённо смотрит Ника, как непонимающе мотает головой высокий Дмитрий, но мог сейчас думать только о том, что узнал этого человека.

— Ты спас мне жизнь.

— Я только выполнял свою работу, — наконец, отозвался Павел. — Я помню вас.

Ника вдруг всхлипнула и подошла к нему. Уткнулась в грудь лицом и замерла.

— Ты успел, — шёпотом сказала она. — Ты не мог не успеть. А ты говоришь…

Ревнёв чувствовал, что это не просто так, это продолжение чего-то серьёзного, что было раньше между ними. И тут вспомнил: «Вокруг слишком много моих людей». И голос того садиста в чёрном: «Тем более, ты их командир».

Это он командовал тогда штурмом. Это его тогда чуть не засудили из-за гибели заложников. Из-за гибели Майи и Лизоньки.

— Ладно, я думаю, мы ещё успеем поговорить об этом, — взволнованно сказал он вслух. — Я вдвойне рад, что могу помочь вам сейчас. Эйтан, помоги им подняться наверх, — обратился он к охраннику. — Ника, ты знаешь, где приготовлены комнаты для гостей, я не буду вам мешать.

Эйтан увёл гостей наверх.

Ревнёву нужно было переварить всё это. Слишком много информации.

— Папа…

Ника стояла в дверях, глядя на него всё теми же тревожными глазами. Господи, бедная моя девочка, сколько же на тебя всего свалилось!

— Папа, я хочу сказать тебе одну вещь. Про Пашу. Надо было раньше, но я не думала, что ты его узнаешь.

Он глубоко вздохнул.

— Я уже понял. Он был командиром ребят, которые тогда штурмовали Солнечный.

— Он не виноват ни в чём. — Ревнёв заметил, как дрожит голос дочери. — Он старался, он просто не успел…

— Я понимаю, милая, — Ревнёв

стремительно подошёл к ней, заглянул в лицо. — Я тогда сам хотел помочь ему, предлагал показания дать, но его командир сказал, что это бесполезно. Я всё понимаю, — повторил он.

Ревнёв помолчал и решительно сказал:

— Ника, твой Павел — хороший парень. Я не знаю его лично, но верю тебе и тому, что о нём говорил тогда его командир. Так что не волнуйся. Считай, что моё благословение у тебя есть, если ты в нём вообще нуждалась.

Ника облегченно вздохнула — так, будто гора свалилась с её плеч, — обняла его, поцеловала в щёку и, стремительно развернувшись, убежала.

Все, Ревнёв, улетела твоя дочка.

* * *

Ника поднялась в комнату Павла. Они с Дмитрием сидели на низком диванчике и тихо разговаривали.

— Ну, я пошёл, — поднялся Дмитрий, заметив Нику в дверях. — Надеюсь, вам без меня не будет скучно, а то могу и остаться!

— Иди, мы справимся, — улыбнулся ему Павел.

Когда дверь закрылась, Ника прошла вглубь комнаты.

— Сиана села, — сообщила она. — Можно открыть балкон, вечером очень приятный воздух.

Павел только молча кивнул.

Распахнутый настежь балкон действительно принёс с собой лёгкий ветерок. Ника села рядом с Павлом на диван, положила голову ему на плечо и забрала в свои руки его правую ладонь.

— Папа нас благословил, — серьёзно сказала она. — Он всё понял. Ты ему нравишься.

— Это хорошая новость, — улыбнулся он. — Значит, я тут на законных основаниях?

— Ну, это не отменяет соблюдения правил безопасности. Но в целом — на абсолютно законных.

Павел сжал пальцы, ловя Никину руку.

— Володя сказал, я буду видеть.

— Я слышала. Если ты помнишь, я была рядом, — Ника почувствовала, что не может удержаться от сияющей улыбки. Да и зачем от неё удерживаться! — Паш, я поверить не могу, что всё это скоро закончится. Мне кажется, что мы в раю. Представляешь, завтра мы с тобой сможем выйти в сад. Просто пройтись вместе… ты ведь уже можешь ходить?

Павел негромко рассмеялся.

— Глупый мой львёнок, а чем я только что занимался?

— Ну да, — слегка смущённо ответила она и уткнулась лицом в его плечо. — Глупый вопрос…

— Я тебя люблю, — нежно улыбнулся Павел.

Ее эйфория передавалась и ему, Ника чувствовала. Он мог, наконец, перестать волноваться за свою жизнь. Можно было расслабиться и знать, что и сейчас, и ночью, и завтра утром они будут рядом, вместе. А совсем скоро он станет здоров как и раньше.