Рыжее братство. Трилогия
Шрифт:
– Мы не колдуем, как вы, люди, не читаем заклинаний, мы сами по себе живая магия, не вбираем ее от мира, а создаем и преобразовываем на свой лад под стать настроению. Только я еще очень молод, мое радужное волшебство не созрело, чтобы облетать пыльцой с крыльев.
– Хорошо, – довольно констатировал Кейр, которому Лакс перевел слова нашего мелкого недозревшего приятеля.
– Почему? – тут же удивился Фаль, весьма вероятно, стремящийся, подобно всем детям, вырасти как можно скорее, обрести полную силу и показать окружающим, на что способен.
– Нам проблем магевы хватает, – серьезно пояснил воин, безошибочно устремив взгляд в мое плечо, пусть он и не видел
– Вы хорошие, даже ты, верзила с мечами, – обратился к нам и телохранителю приятно удивленный Фаль, и, что самое странное, Кейр его услышал. – Поначалу я все ждал, когда вы меня про магию спрашивать будете или просить чтонибудь сотворить. Меня старшие пугали, будто люди только и ждут от сильфов магии, могут даже поймать и заставить волшебствовать. А вы меня угощали сластями и все не просили и не просили, даже когда на тебя, Оса, напали те страшные морианцы. Вам, оказывается, вовсе не нужна моя магия.
– Конечно, нам нужен ты, дружок! – твердо подтвердила я, кончиком мизинца проведя по напряженной спине сильфа. – А колдуешь или нет – неважно, это твое личное дело.
– Правда? – с надеждой в звонком, точно маленький колокольчик, голоске спросил Фаль, вытянувшись в струнку.
– Истинная правда, – уверенно кивнула я, и малыш с умиротворенным вздохом осел, прижавшись к моей шее так сильно, будто хотел прилипнуть к ней навсегда.
– Я его слышал, нашего сильфа, или у меня просто в ушах с голодухи звенело? – оторопело, с неуверенной стыдливостью сомневающегося в собственном здравом рассудке, поинтересовался Кейр, тряся головой.
– Слышалслышал. Видеть меня обычно люди не могут, но услыхать коекто, когда я того сильно захочу, способен. Только трудно все время этого желать, устаешь очень, словно весь день летал. – Фаль просиял лукавой улыбкой и с интонациями умирающего с голоду котенка жалобно протянул: – А ужинать когда идем?
– Прямо сейчас! – заверила я проголодавшегося малыша.
Мы спустились в зал трактира и наконецто «соблаговолили» взглянуть на охлажденное вино, горячую рыбу, поросенка с пылу с жару, добытую Дэлькором птицу и много чего еще, включая, разумеется, орехи и фрукты в меду, отданные практически полностью на растерзание сладкоежки Фаля, счастливо порхающего среди кулинарного великолепия. Молочный поросеночек не шел ни в какое сравнение даже с самой дорогой рыночной свининой, весьма недурен оказался и охотничий трофей коня, а вот вытаскивать кости из рыбы мне быстро надоело, мужчины же не утруждали себя подобными мелочами, здоровыми зубами перемалывая нежное мясо вместе со скелетом. Я же, хоть и имела всего две пломбы, на такие трюки не решилась, зато вино распробовала с удовольствием. Слабое, но ароматное и приятное на вкус, оно пилось как сок. Но соком не было, именно этим и объяснялся тот факт, что я не сразу заметила возникновение коекаких личных проблем, а, заметив, еще некоторое время соображала, что мне с ними делать.
Нория, хозяйкатрактирщица, обозревала полный посетителей зал бдительным оком. Выражение ласкового умиления от хорошего аппетита гостей снизошло на нее при взгляде на нашу компанию. Заметив, что магева смотрит на нее, пышнотелая дама – наливное яблочко в самом соку – кивнула приветливо. Даже трактирщик – хозяин в своем доме, а магева – всего лишь постоялица. Осененная спасительной идеей, я встала на ноги и направилась к женщине.
– Оса, ты куда? Уже наелась? – вскинулся Лакс.
– Я сейчас, кушайте, хочу перемолвиться парой словечек с хозяйкой, – бросила и, подойдя к Нории, прошептала ей на
Настороженнопочтительное внимание с толикой беспокойства (неужто клиентка недовольна сервисом?), с каким трактирщица встретила мое приближение, сменилось понимающим сочувствием, дама даже похлопала меня в знак солидарности по руке, энергично закивала и повела с собой из залы.
Через пятнадцать минут я вернулась к друзьям и нашла место в желудке для сладкого пирога с ягодами. Конечно, до эльфийских кулинарных шедевров сдобе «Резвых рыб» было далеко, тот хлеб таял во рту, как божественная амброзия, но в сравнении со стандартной продукцией хлебокомбинатов выпечка явно выигрывала по всем параметрам. Кроме вина нам принесли еще и горячего травяного чая, малость горчащего на языке, но прекрасно утоляющего жажду.
Даже Фаль накушался так, что, пытаясь отпить чая из моей кружки, едва не утонул. Я вовремя поймала сильфа за крыло. После этого малютка оставил попытки съесть все, что имелось на столе вкусного, и задремал у меня на плече. Допив чай, чуть не ставший ванной для мотылька, я поднялась изза стола и заявила:
– Баста! Больше ни крошки проглотить не могу, да и поздно уже, спать пора, завтра с утра какникак важное дело предстоит.
– Так на площадь нам только днем надо или ты еще куда собираешься? – насторожился Кейр, сжимая в руке полуобглоданную птичью ногу, словно обнаженный меч.
– А мерить обновки? Гирцено обещал мне их утром прислать, – наставительно напомнила я склерозному воителю. – Как всякое существо женского пола, даром что магева, я имею слабость к нарядам и право на ее удовлетворение в свободное от исполнения перед человечеством колдовского долга время. Тем более за счет денег, заработанных собственной лошадью. Так что спокойной ночи, господа!
Дружески кивнув на прощание Нории и получив в ответ такой же дружелюбный кивок, – есть вопросы, по которым две женщины всегда смогут найти общий язык, – я удалилась в свою комнату. В полутьме осторожно положила спящего сильфа на одну из подушек. Сполоснув рот, – в Мидане еще не слыхали о необходимости гигиены полости рта и щетками чистили только лошадей – я переоделась в свою футболку с волчьей мордой и, откинув одеяло, собралась ложиться. В дверь быстро постучали, потом выдержали паузу и постучали настойчивее. Поленившись обуться, босиком прошлепала на звук и отодвинула задвижку. В коридоре стоял Лакс. Вор ужом скользнул в комнату, ногой захлопнул дверь, обнял меня и потянулся к губам.
– Это ты хорошо решила, лечь спать пораньше, – горячо шепнул он, а руки пустились в странствие по моему телу.
– Лакс, – растерянно позвала я, только сейчас за всеми своими женскими хлопотами сообразив, что парень истолковал поведение девушки на свой лад и сделал соответствующие, но в корне неверные выводы. Впрочем, взглянув на события этого вечера со стороны, я поняла его право на ошибку.
Учуяв мои интонации, рыжий моментально отстранился:
– Чтонибудь не так?
– Я не могу с тобой сегодня, – неожиданно застеснялась, как девочка.
– Ясненько, – снова выплюнул противное словечко злым, полным истинно мужского разочарования голосом вор и рванулся прочь, но я успела ухватить его за ремень и удержать на месте.
– Да стой же, дурак, – в сердцах выпалила я, не выпуская ремня, и даже сделала попытку встряхнуть его вместе с хозяином. – Сказала же «не могу», а не «не хочу». Разницу видишь?
– Неужто слухи о том, что вы, магевы, себя блюдете, чтобы силу не утратить, правдивы? – совершенно убито уронил Лакс, не делая больше попыток убежать, но и не пытаясь обнять меня.