Рыжее братство. Трилогия

Фирсанова Юлия Алексеевна

– Там тебя внизу ждут.

– Опять? Мне привезли следующую партию туалетов от Гирцено? – наивно понадеялась я.

– Сомневаюсь, – хмыкнул Кейр. – Уж больно на посыльных от портного народ не похож. Тебе лучше увидеть все самой.

– Уболтал, чертяка языкастый, – кисло улыбнулась я и поплелась к двери. Доставив новость, телохранитель исчез, зато я едва не столкнулась в проеме с вооруженным тяжело нагруженным подносом Хантом.

– А это куда, я же завтракать в зале собиралась? – удивленно осмотрела блюдо со свежей сдобой, тарелку с сыром и мясом и кувшинчик с дымящимся чаем.

– Это мамка прислала, –

на одном дыхании выпалил парнишка, – а если вы мне оставить поднос не разрешите, опять орать будет. Мамашка у меня хорошая, но как что не по ней, лучше вообще на глаза не попадаться. Она так о вашем удобстве, почтенная магева, беспокоится, так хочет порадовать!

– Хорошая женщина, – облизываясь в предвкушении первой из череды дневных трапез, констатировал Фаль и тут же с тревогой покосился на меня. А ну как Оса возьмет и отошлет вкусную еду назад на кухню?

– Так что, нашлась сережка? – пропустив Ханта в комнату и кивнув в сторону стола, уточнила я.

– Еще бы, – расплылся в улыбке паренек. – И не только сережка. Да вы же, магева, сами знаете, раз место указали!..

Я многозначительно промолчала, не соглашаясь с обвинением, но и не отвергая его, дабы не разрушать имидж другим колдуньям. Скажу, что нет – все равно не поверит, а молчание не всегда знак согласия, часто молчит тот, кто действует во зло или вообще не знает, что сказать. Хант же счел мое безмолвие разрешением потрепаться, бухнул поднос на стол и продолжил изливать восхищенное признание:

– Бабушкин браслет, тот самый, что, думали, дед пропил, под полом нашли, дядька Ванир отогнул доску, а потом и сережка сыскалась. Мамка аж всплакнула! Меня на кухню погнала. Вы уж откушайте хоть малость…

Избавившись от востроглазого пытливого вьюноши, все крутившегося под ногами и, похоже, выжидающего, не сотворю ли я какогонибудь чуда эксклюзивно для него, закрыла дверь и в очередной раз пошла вниз по лестнице, жуя на ходу кусочек нежного, похожего на брынзу сыра. Хорошо, впрочем, что успела прожевать его до того, как увидела зал. А то «Резвые рыбы» могли обрести печальную славу места, где магева не только останавливалась, дабы помочь в розыске пропавших ювелирных изделий, но и нашла свой бесславный конец, подавившись куском сыра.

Полагаю, любопытство есть истинная движущая сила прогресса. Именно она, а не нежданная склонность к труду, заставила первую обезьяну взять в руки палку и спуститься с дерева, дабы проверить, чего творится на земле, вдали от лиан, крикливых попугаев и бананов. Вот и я, подобно той первой мартышке, спустилась вниз, чтобы на мгновение потерять дар речи перед потрясающей по своему эмоциональному воздействию картиной, бьющей наотмашь по зрительным рецепторам.

Немногочисленные утренние посетители трактира тоже, впрочем, либо пялились откровенно и ухмылялись, либо поглядывали искоса на группу, состоящую из людей от зрелоцветущего до откровенно пожилого возраста, чинно рассевшихся рядком за самым большим из столов. Яркая ткань, обилие разноцветных бусин, масса нашитых на одежду броских, пусть и не слишком дорогих камешков и висюлек придавали сборищу невероятно пышный вид, а серьезные физиономии посетителей, явившихся словно бы для похорон или вручения почетных грамот, делали сие собрание торжественным. Герг, просиявший при виде меня и принявшийся интенсивно семафорить

руками, казался на фоне своих спутников белой вороной, хоть и принарядился, подпоясавшись поверх бывшей Лаксовой рубашки красным кушаком.

Судя по всему, народ пришел сюда не за тем, чтобы выпить и закусить. Удивительно, насколько официально, несмотря на колоритные наряды, выглядели гости. Надеюсь, эта делегация балаганщиков не собиралась портить мне лицо за вчерашнее представление у ворот. Впрочем, в драку они сразу не бросились, наверное, по причине солидного возраста и чина. «Стая товарищей» не спешила даже с предъявлением ноты протеста. Изучали меня сосредоточенно, напряженно, почти подозрительно, но за этой маской проглядывало выражение сдержанного ожидания. Будто не они приперлись ко мне незваными гостями, оторвав от примерки, а я за какимто лядом вызвала их на оперативное совещание.

Старушенция, самая пожилая из публики, закутанная по меньшей мере в несколько дюжин юбок, блузонов и платков, которые имели бы дорогой вид, если бы не были столь замызганными, впилась в меня взглядом отнюдь не подслеповатых глаз. Как лазером резанула, джедайка на пенсии, и тут же расплылась в довольной лягушачьей улыбке. Заиграла каждая складочка на сморщенной мордашке. Сухонький пальчик, едва видный под нанизанными на него колечками и перстенечками, поднялся в воздух, и бабуля решительно прокаркала:

– Это она!

– Кто она? – поспешила уточнить я загадочную характеристику, озираясь по сторонам, вдруг рядом со мной еще ктонибудь затесался. Но тщетно, Кейр, Лакс и Фаль (малыша старушка, могу поспорить, увидела) под местоимение «она» никак подходить не могли. Матриархиня балаганщиков имела в виду именно мою скромную персону, ничего не ведавшую ни о каком «этом», во всяком случае, ведавшую куда меньше Елены Ханги.

– Та, которую мы ждали, – вставая, как школьник при ответе, объяснил вместо исполнившей свой долг опознания и заткнувшейся бабульки поджарый мужчина с длиннющими усами. Балаганщик, наряженный в сравнении со своими коллегами почти скромно, всего лишь в яркосиний блузон и изумрудные узкие штаны, заправленные в эльфийские, между прочим, сапоги, смотрел на меня открыто и выжидательно.

– Зачем? – моргнула я, почти уверившись, что бить меня сегодня не будут, зато будут о чемто просить. Уж если «ждали», так скорее всего объявлять о миссии, каковую мне надлежит исполнить совершенно бесплатно. По опыту чтения художественной литературы я знала: те, «кого ждали», как правило, работают за идею.

– Матиасса видела, как ты выжгла дух из куклы вещуньи, – ответил мужчина, кивнув в сторону бдительной старушки. – Некоторым из нас даровано ощущать недобрые силы, входящие в наши игрушки, но до сих пор не было среди нас того, кто мог принести избавление. Мы ждали немало…

– А маги? К ним обращались? – Я подкорректировала ход разговора, дабы он не перерос в рамки неторопливобылинного сказания в литовском стиле.

– К чему? – коротко отмахнулся оратор, даже за ус себя дернул от досады. – Они даже не видели теней, а как можно изгнать то, что незримо? Но ты – иное дело.

– Я увидела эту тварь и выжгла ее огнем, – подтвердила я, понимая, что отрицать это бесполезно.

– Да! – кивнул балаганщик. – А Герг указал, где мы можем найти тебя, магева. Само небо свело нас!