Рыжее братство. Трилогия

Фирсанова Юлия Алексеевна

Минуло около часа. Ни один комар за это время на мое бесценное здоровье не покусился, лишь заполошный серокрылый мотылек зачем-то попытался прорваться в комнату — буквально пошел на таран. Я посторонилась, давая авиации дорогу. Насекомое пометалось по комнате и, то ли уверившись, что «здесь рыбы нет», ^[2]то ли напротив, найдя все, что нужно, мирно вылетело в окно.

Сиреневые сумерки отвоевывали краски у закатного неба, голоса вокруг мало-помалу стихали. Все-таки село есть село. Это в городе народ готов хоть всю ночь напролет кутить, а местные расползались по домам затемно. Даже собачий перелай, доносящийся с

западного конца селения, сошел на нет. Похоже, четвероногие пришли к консенсусу или отложили разборки на светлое время суток.

Положив подбородок на скрещенные руки, я отдыхала. Вот вернулся Гиз, подошел неслышно, бережно опустил руку на плечо. Я покосилась на его ладонь и невольно отметила, какие у моего киллера длинные пальцы. Сильная мужская рука, коротко отстриженные ногти, а все равно имелся в ней отнюдь не нарочитый природный аристократизм. Мой герцог без герцогства. Накрыла его руку своей, пальцы сразу переплелись так просто и привычно, будто всегда делали это, и как-то тепло и пушисто стало на душе.

Переговорить мы не успели. Ничего драматического или трагического не произошло и тихую прелесть романтических сумерек не разрушило, скорее наоборот. Под окнами со стороны густых цветущих кустов, по виду напоминавших лиловую сирень, но запахом схожих с вишней, послышались знакомые голоса. Тихие, слов не разобрать, но интонации мирные. Кажется, Кейр и Алльза нашли общий язык. Что я говорила? Совместное мытье кастрюль сближает! А теперь — от трудов праведных к романтическим прогулкам, а там (чем черт не шутит!) к ведению общетрактирного хозяйства методом семейного подряда.

Голоса зазвучали еще тише, а потом раздался удивленный женский вскрик, почти сразу перешедший в восторженный вздох: над кустами «сирени» возносился ввысь Кейр с совершенно обалделой восторженной физиономией. Точно такое же выражение лица было для комплекта у Алльзы. Она крепко вцепилась в плечи поднимающего ее кавалера, они парили и медленно кружились. Молодцы, даже намекать на общность хобби в области воздухоплавания не пришлось!

Я еще несколько мгновений полюбовалась на две фигуры в закатной выси и отвернулась, почувствовав некоторую неловкость. Все-таки Кейр тут не шоу устраивает, а собственную судьбу, не стоит больше подглядывать. У меня и так есть чем заняться. Вернее, кем или с кем.

ГЛАВА 5

Призрачные проблемы, или Беспокойное утро

Сдается мне, где-то в вышних сферах руководство побудками одной шляющейся по мирам девицы передали какому-то не в меру инициативному и охочему до выдумок сотруднику. Вчера был нож у горла, сегодня оглушительный (пароходная сирена отдыхает!) вопль: «Не пущу-у-у!»

Проснулись не только я и Гиз. Возмущенно заверещала в кустах под раскрытым окном пернатая братия, наверное, еще и полсела нервно затряслось в постелях. Если, конечно, к этому времени уже не было на ногах. Баловни городские шесть утра почитают бессовестно ранним утром, а в сельской местности это, почитай, уже разгар дня. Но, думаю, даже не спящие сельчане прониклись таким воплем, а особо чувствительные схватились за сердце.

Дверь в нашу комнату открылась, на пороге нарисовался хмурый Киз и душевно поинтересовался у меня как у официальной (с вечера вчерашнего дня) работодательницы:

— Если я ее бесплатно убью, это договор не нарушит?

— Не смей трогать будущую тещу нашего Кейра! Пусть сам убивает,

если сочтет нужным! — строго, если бы не зевок во весь рот, попыталась приказать я, присев на кровати. Гиз промолчал, но в глазах затанцевали смешинки. Прежде редкие гостьи, теперь они появлялись почаще.

Спать вроде бы так уж душераздирающе не хотелось, а ложиться дремать было рискованно. Если в самом деле получится заснуть, то проснусь уже после десяти с тяжелой головой. Ладно, коль разбудили, придется подниматься. И вообще, вдруг там Кейру и Алльзе потребуется помощь в уговаривании трактирщицы? Готова спорить, речь идет о переезде и вступлении в наследство.

— Плохо спал? — спросил Гиз брата.

Тот отмолчался, неопределенно пожав плечами. Я тоже промолчала. А чего влезать, если и так ясно. Столько всего случилось, что никакая самая крепкая психика за раз не переварит. Потому минимум полночи крутился Киз на кровати или бродил призраком по селу, а под утро стоило ему вырубиться, как такой вдохновляющий подъем сыграли, что лишь цитировать оставалось: «Хочешь, я убью соседей, что мешают спать?»

Ладно, буду вставать. Еще раз от души зевнув, я попросила:

— Киз, выйди, будь другом.

— Зачем?

— Да как тебе сказать, чтобы не обидеть? Я, конечно, девушка современная и маниакальной скромностью не страдаю, но одеваться предпочитаю без посторонних глаз, если, конечно, это не глаза любимого мужчины, — пространно объяснила я ситуацию.

Киллер насмешливо фыркнул, но как-то странно покосился на брата, то ли с сочувствием, то ли с толикой зависти, и вышел.

— Любимого? — тихо переспросил Гиз в спину, так тихо, что я при желании могла сделать вид, будто не услышала.

— А ты сомневаешься? — лукаво улыбнулась я, повернулась в кровати, присела и провела пальцами по темно-рыжим волосам, заглянула в серо-голубую бездну глаз.

— Хочу верить. Все-таки я лишь убийца, а ты… — запнулся, затруднившись с признанием, мой киллер, правда, руки оказались куда бодрее его слов. А может, действовали, не дожидаясь решения вышестоящей инстанции, когда обвивали мои плечи и спускались на талию.

— Никогда не слышала, чтобы профессия, тем более бывшая профессия, была определяющим фактором в избрании кавалера.

Я вовремя прикусила язык, чтобы не добавить: «А уж исходя из моих экзотических вкусов, убийца звучит ничуть не хуже вора». Все-таки упоминание бывших сердечных привязанностей — не лучший способ сохранить отношения. Сравнения и сопоставления в такой области унижают как ничто другое. Собравшись с мыслями, я заключила:

— А теперь, кроме шуток, Гиз, я не продажная девка, чтобы лечь в постель с мужчиной в обмен на защиту или ради пустой забавы, не затронувшей сердце. Я приняла тебя в свою жизнь. Может, это и случилось быстро, но что случилось, то случилось, и я ни чуточки не жалею. Скорее напротив! А еще мне откровенно плевать, кем ты был, честно! Я просто рада, что сейчас ты рядом со мной, и все прочее не имеет ни малейшего значения.

Я коснулась нежным поцелуем виска мужчины, ловившего каждое слово как высшее откровение, вдохнула его запах. Легкий-легкий, едва уловимый и такой желанный. Кончиком языка лизнула кожу, вырывая сдавленный вздох, и шепнула, потянувшись за одеждой:

— С наслаждением продолжила бы и подвела под слова обстоятельную доказательную базу, но, увы, придется отложить ее построение до вечера.

— Я подожду, — нехотя согласился Гиз, горячим взглядом обещая мне ударные темпы строительства.