Рыжее братство. Трилогия

Фирсанова Юлия Алексеевна

Минут через двадцать, проехав и множество улочек, извилистых еще в большей степени, чем дороги в Больших Кочках, и куда более узких (я даже представила, что прокладывали их, выпустив какогонибудь шустрого ужа и отмечая его маршрут), Лакс весело провозгласил, вытянув вперед руку типичным жестом Ильича:

– Приехали! Вот и «Три сапога»!

– А ты уверен, что это трактир? – скептически поинтересовалась я. – Названието больше для сапожной лавки подходит. Или тут из обуви еду готовят? Типа суп из топора, жаркое из сапога.

Вообщето мне, навидавшейся

на своем веку всякого, среди чего магазины бытовой техники со звучными именами «Фобос» и «Деймос» и салон мужской одежды «Нотр Дам» считались невинными цветочками, придираться к названию какогото трактира было не слишком прилично. Но захотелось поёрничать.

– Кормят тут замечательно, – заверил Лакс, уверенно приблизившись к двухэтажному деревянному, на каменном фундаменте зданию, окруженному высоким забором с открытыми нараспашку воротами. – А «Три сапога» назвали потому, что, когда строились, на этом месте их откопали. Между прочим, одно время сапоги даже на вывеске были приколочены, но потом Влариса вконец Самсура запилила, и их выкинули.

Мы въехали в ворота, обогнули здание трактира и на задворках обнаружили вполне приличную конюшню, колодец, какието технические постройки неясного мне назначения (может, прачечная и коптильня) и прыщавого юнца, таскающего воду из колодца к желобу у конюшни. Лакс приветствовал его как старого знакомого, кинул поводья и пару мелких монет. Паренек сразу оживился и свистнул, вызывая подмогу из конюшни. Появились мужчина постарше и мальчонка, оба с вилами, благоухающими навозом, и тележкой этого самого добра. Инвентарь временно оставили, а коней обещали вычистить, напоитьнакормить, словом, проделать все то, чего лошадиной душе угодно. Эльфийский жеребец вызвал благоговейную оторопь у всех троих ценителей прекрасного в парнокопытных. Я сразу поверила, Дэлькора ждет уход по первому классу.

Кстати, моего друга тут хорошо знали, а вот на меня поглядывали с удивлением, видно, никак не могли сообразить, какого черта Лакс путешествует вместе с магевой. Тот явно наслаждался ситуацией и многозначительно ухмылялся.

Я велела Дэлькору вести себя хорошо и ждать, пока за ним вернусь. Оставалось надеяться, что жеребец ситуацию уяснил, а то водить его за собой всюду или обнаружить поутру у постели мне совершенно не улыбалось.

Вор без всяких препирательств или качания прав взял наши вещи, оставив мне только сумочку и куртку, и мы прошли в заднюю дверь трактира. В очередной раз приятно пораженная его джентльменским поведением, я довольно улыбнулась. Фаль, облетевший двор в считаные секунды, плюхнулся мне на плечо прежде, чем тяжелая дверь успела закрыться.

Мы оказались в небольшом коридоре, куда доносились звуки из гудящего нижнего зала, где пили, ели, болтали и пели люди, а также с кухни, в которой и готовили все для этого увлекательного процесса.

Лакс толкнул дверь в залу, сунул в нее длинный нос и крикнул:

– Эй, Самсур!

– Огого! – откликнулись оттуда глубоким басом, влегкую перекрывая всех посетителей. – Эй, Фанька, к стойке, я щас!

Послышались тяжелые шаги,

и в коридор, сразу ставший маленьким, узким и темным, ворвался великан. Нет, просто очень высокий и широкий в плечах чернобородый мужик. Почемуто сразу вспомнилось о былинных богатырях. Да, такую бы модель Васнецову, не пришлось бы художнику несколько лет свою картину переделывать, глянул бы на трактирщика и сразу понял, как Муромец с Добрыней выглядеть должны.

– Лакс! Пройдоха! Наконецто! Совсем нас позабылпозабросил! – широко улыбаясь, Самсур сграбастал вора в железные объятия, поднял как плюшевую игрушку и сердечно прижал к широкой груди. Вор придушенно пискнул.

– Вот так и образуются лишние сапоги, – задумчиво констатировала я.

– Чего? – нашел в себе силы выдавить Лакс, выпав из приветственных объятий.

– Я теперь понимаю, как лишние сапоги в этом трактире образуются, – повторила я весело. – Стоит Самсуру приятеля повстречать и сильно обрадоваться, вот и пустые сапоги.

Оценив шутку, трактирщик захохотал, его смех загулял по коридору громовыми раскатами приближающейся грозы. А Лакс едко уточнил:

– Почему тогда три? Даже если друзей была пара, получается четыре сапога, никак не меньше! – Вор для наглядности даже пальцы загнул, не поленился.

– А четвертый с ноги соскочил и кудато улетел, когда жертва брыкалась в предсмертных судорогах, – деловито пояснила я, подбросив топлива в костер буйного веселья Самсура. Он привалился спиной к стене и затрясся от хохота, утирая рукавом выступившие слезы.

На звуки с кухни вся в клубах ароматов тушеного мяса, овощей и сдобы выплыла, вытирая на ходу руки о передник, дама под стать великанутрактирщику. Статная, налитая зрелой, не ведающей о глупых диетах красой. Не какаято жирная, располневшая от безделья рохля, как у Рубенса, а налитая, словно спелое яблоко с упругой кожей.

– Влариса! – обрадовался Лакс, был расцелован в обе щеки и получил очередную, почти столь же зубодробительную, как предыдущая, дозу пылких объятий и ласковый подзатыльник. Ага! Не только мне нравится его так поучать!

– Ффух! Ну, насмешили, магева, так насмешили. Вечерок добрый! – выдохнул Самсур, выпрямляясь, и уже серьезно (улыбку как корова языком слизала) спросил: – И во что же на этот раз пацан впутался?

– Почему сразу впутался? – оскорбился рыжий прохиндей, задрав нос.

– А как иначето, – колыхнула плечами Влариса. – Исчез с полгода назад, носа к нам не кажешь, весточек не шлешь, а тут явился, да не один, а с магевой.

– Такая плохая компания для вашего друга? – удивилась я.

– Вот уж чего нет, магева, того нет, да только, не в укор вам сказано будет, странно, – почесал в затылке Самсур. – Чтобы Лакс да… Он же странник вольный, всегда в одиночку, а тут…

– И вы решили, что рыжий вляпался в неприятности, – резюмировала я, – раз связался не с кемнибудь, а с магевой, может, что задолжал и теперь отслужить пытается или вовсе заколдован.

– Нуу, – замялся трактирщик, не решаясь открыто хамить волшебнице, – всякое бывает.