Рыжее солнце любви
Шрифт:
— Простите, — бросила Матильда и полезла за телефоном. — Кажется, племянник звонит. Бедняга уехал в командировку и — надо же такому случиться — именно в тот день, когда умер Стэн. Даже на похороны не успел. Представляете, сломалась машина. В такой момент! Да, Клифи, дорогой, — на лице Матильды появилась нежная улыбка, — ну что, удалось починить твоего динозавра? Да брось его, приезжай на такси, я оплачу дорогу.
Разглядывая смягчившееся лицо вдовы, Лиси подумала, что к племяннику, должно быть, Матильда испытывает те самые чувства, которые испытывала бы
Кстати, Матильда не говорила о том, что в день смерти Стэна в их доме был племянник, мелькнуло у Лиси. Впрочем, если этот Клифи уехал, тем более по работе, у него наверняка есть алиби.
— Если вас не затруднит, Матильда, — произнесла Лиси, когда вдова закончила разговор. — Сообщите мне, когда найдете «Сердце ангела». Хочется знать, какая судьба ждет последний роман известного писателя.
— Да-да, конечно, — слабо улыбнулась Матильда. — Жаль, он не успеет приехать. Машину починят только завтра, а мои деньги Клиф тратить не хочет.
«Алый вельвет» — небольшой ресторанчик, расположенный в самом центре Ноувервилла, — почти сразу после открытия привлек к себе внимание городской интеллигенции.
Писатели потянулись в «Вельвет» один за другим, и кое-кто из городских сплетников даже начал поговаривать о том, что это вовсе не ресторанчик, а хорошо замаскированный притон, где официанты торгуют травкой и кое-чем посерьезнее, а на втором этаже… ой, чего только не вытворяют там обезумевшие от марихуаны и порочных женщин писатели.
Слухи, как это часто бывает в маленьких городках, где жители, широко улыбаясь соседу, на самом деле подозревают в нем страшного маньяка, о котором недавно писала местная газета, мгновенно докатились до чутких ушей полицейских. В «Алый вельвет» нагрянула проверка, однако ничего из того, о чем судачили досужие сплетники, обнаружено не было.
Полицейским пришлось принести извинения компании подвыпивших писателей, дискутировавших на тему отражения политической ситуации страны в современной американской прозе, и администрации «Вельвета», у которой визит полиции вызвал скорее недоумение и растерянность, нежели испуг и возмущение.
Почему именно «Алому вельвету» выпала честь стать вторым домом писательской братии? Ответа на этот вопрос не нашла ни полиция, ни горожане. Ресторанчик был маленьким и скромным, нельзя сказать, чтобы выбор яств или напитков чем-то выделял его среди прочих подобных заведений.
Может быть, секрет его успеха таился в алом цвете, который по известной только ему одному причуде выбрал для оформления ресторана владелец? Алым в «Вельвете» было почти все: обивка диванов, скатерти на столах, занавески и даже высушенные розы, украшавшие подоконники. Пол — и тот был оформлен таким образом, что алые квадраты чередовались с красными и черными.
В конце концов, все, кого интересовал этот воистину достойный обсуждения и внимания вопрос, сошлись на том, что писатели все-таки самые настоящие
Лиси пробыла в «Вельвете» около трех или четырех часов и чувствовала себя измотанной до предела. Однако в этом едва ли был виноват алый цвет: всю ночь, выпив около десяти чашек кофе, Лиси заполняла треклятый листок активности, который Бригглс, частенько поминаемый этой ночью недобрым словом, требовал сдавать в безукоризненном виде. Кроме листка активности — сухого перечня правонарушений за месяц — Лиси набросала список вопросов, которые Джад Макнайт попросил ее задать близким и друзьям Стэнли Кшесински.
Стелла Линдсей не понравилась Лиси с первого взгляда. Эта манерная дама, курившая сигареты через длинный мундштук и рассыпавшая фразы, от которых так и разило деланым цинизмом, отвечала на вопросы Лиси уклончиво и при этом улыбалась так, словно Лиси была вовсе не офицером полиции, а маленькой назойливой тупоголовой девочкой, для которой высказывания взрослых были загадками древнегреческого Сфинкса.
Впрочем, большинство писателей, с которыми Лиси довелось пообщаться на поминках, относительно Стеллы придерживались иного мнения. Если бы на ажурном и чересчур откровенном платье Стеллы появилась хоть одна пылинка, ее непременно ринулись бы сдувать сразу несколько обожателей.
Эндрю Донелли, познакомившийся со Стеллой на похоронах, по всей видимости, решил вступить в стройные ряды поклонников этой угольноволосой музы. И, судя по влажному призывному взгляду Стеллы, устремленному на него, не только блестяще справлялся с ролью нового ухажера, но и имел все шансы претендовать на роль близкого друга.
Впрочем, это не очень-то удивило Лиси. Едва увидев Стеллу, яркую даже в траурном наряде, она сразу подумала о том, что этот тип женщин должен особенно нравиться таким, как Эндрю Донелли. И не ошиблась.
Правда, наблюдая за писателем и этой влажноокой богиней, Лиси почему-то испытывала раздражение, источник которого оставался для нее загадкой.
Сам Донелли представил Лиси как человека, который «не на шутку обеспокоен обстоятельствами смерти Стэнли», и посоветовал всем быть с офицером О'Райли предельно честными и откровенными. Познакомив Лиси с теми, кто мог ее заинтересовать, Эндрю Донелли больше не обращал на нее внимания. Лиси не могла сказать, что ожидала от него чего-то другого, но почему-то испытала разочарование.
Кроме самой Стеллы Лиси побеседовала с ее соседом и приятелем Арчи Малколмом, который, как Кшесински и Карриган, принадлежал к старой школе писателей.
Арчи произвел на Лиси довольно приятное впечатление. Он оказался весьма общительным человеком и подтвердил, что незадолго до смерти Стэнли Кшесински действительно дописывал роман под названием «Сердце ангела». Дальнейшая судьба романа оставалась для Арчи такой же загадкой, как и для всех остальных. И как все остальные, Арчи не имел представления о том, кто и почему покусился на жизнь Кшесински.