Рыжий ангел
Шрифт:
— Но настой еще не готов, — второй.
— Нельзя ли быстрее? — первый.
— Нет, милорд! — второй.
— Нет?! — прогремел голос первого.
— В этом случае, не стоит спешить, мой друг. Отвар из собранных трав и эликсира забвения скоро будет готов, но чтобы он был качественным, необходимо не только старание, но и определенное время, выдержка….
— Уволь меня от подробностей, Вержден. Мне нужен результат, долго еще?
— Жак, что там у тебя? Долго еще?
— Нет, сэр, совсем немного. Необходимо, чтобы напиток остыл, —
— Отлично! — обрадовался второй.
— Ты уверен, что она без сознания? — спросил все тот же первый голос. Он определенно вызывал в моей душе трепет. Хотелось посмотреть, кто обладает таким приятным тембром. Рискуя жизнью, я чуть приоткрыла глаза, маскируясь пушистыми от рождения ресницами.
Голос принадлежал молодому мужчине — симпатичному, даже красивому, словно сошедшему с экрана телевизора: высокий, статный, широкоплечий. Тёмные кудри оттеняли и без того бледное лицо, обладающее правильными чертами. Глаза прятались под черными крыльями нахмуренных бровей и метали молнии.
Второй человек — ниже ростом, старше по возрасту — седая борода, светлые, сальные волосы, серые злые глаза, участливая улыбка на неприятном круглом лице и вкрадчивый голос. Я осторожно прикрыла глаза, внимательно слушая разговор этих странных людей.
— Жак!
— Да, сэр, она не приходила в себя с самого…
— Понятно, — молодой человек подошел ближе.
Я ощущала его дыхание и даже слышала его стук сердца. Страх пробежал противной змейкой по спине, оставляя дорожки холодного пота.
— А она…обворожительна, — почти выдохнул мужчина.
Это я-то? Приятно. Чертовски приятно слышать такую похвалу.
— Да, милорд, вот только не мешало бы ее переодеть и вымыть, — хихикнул второй.
— Неужели ты думаешь, что я позволю тебе это сделать! — парировал первый.
— Да, но я имею право хоть посмотреть, если нельзя потрогать, — противно засмеялся второй.
— Не смей! Слышишь! Она скоро станет моей женой! Ты понял меня! — гремел первый, приходя в бешенство.
— Да, милорд, простите старого, не подумал…, - залебезил второй.
— Смотри мне, — уже примирительно наставлял его первый.
"Ах, вот оно что! Собираются жениться, не спросив согласия! Дудки!
Ну, уж это у вас, господа хорошие — не выйдет!", — пронеслось в голове.
У меня затекли руки, я попробовала немного изменить положение, но цепи загремели, словно погремушки на хвосте у змеи, выдавая меня с головой. Мне было почти все равно. Пора было покончить с этой игрой.
— Тсс! Она приходит в себя, Жак, давай отвар, — уже шепотом, сказал второй.
"Боже, они хотят меня чем-то опоить. Нет! Я не хочу! Я не позволю им это сделать!"
— Где я? Что происходит? — спросила гневно, насколько могла.
— Все в порядке, это всего лишь, сон, дорогая, — откликнулся молодой мужчина. — Я тебе снюсь любимая, скоро ты проснешься, и все у нас будет хорошо.
Я сопротивлялась, всеми силами, словно дикая кошка. Но что может сделать дикая кошка, сидящая на цепи?
Выплюнуть гадость не получилось, она разлилась по каждой клеточке меня, принося новую обжигающую боль. Голова стала непослушной и тяжелой. Я умерла?
Полет…
невесомость…
неясные очертания и звуки…
прекрасная мелодия…
тишина…
Глава 3
Светлая просторная комната. Массивная кровать. Небесно-голубой балдахин. В распахнутое окно влетает свежий прохладный ветерок и приносит с собой чуть сладковатый запах сада. Темноволосая красавица открыла глаза. В правом углу от кровати — шнур, потянулась к нему, но двери комнаты открылись без звонка. Вошли слуги.
— Доброе утро, госпожа! Ваш завтрак!
Его подали на красивом резном столике, прямо к постели, и она, не вставая, выпила стакан сока, чуть надкусила сдобную булку и увлеклась сладким яблоком. Аппетит отсутствовал, а не побаловать себя сочным фруктом она не могла.
Затем служанки переодели красавицу в пышное платье, уложили волосы и украсили прическу жемчугом. Госпожа любовалась собой в огромное зеркало, стоящее на полу и в полный рост отображающее ее привлекательность.
Снова широко открылись двери, и вошел слуга.
Он с поклоном передал девушке записку и тихо отошел к двери.
'Дорогая Элизабет! Прости меня за вчерашнюю ссору, я был неправ. Хочу искупить свою вину. Если ты не возражаешь, то приходи в наш сад. Жду тебя с нетерпеньем и любовью. Люсьен'.
Записка была странной… Но не то, что в ней написано пугало, а то, что не было никаких воспоминаний на этот счет.
'Люсьен. Люсьен. Он влюблен в меня. Ждет в нашем саду. Но где этот сад? И кто этот Люсьен? Почему я ничего не помню? Я — Элизабет? Странно, я как-то… нет, не помню. Да что со мной?'
— Госпожа, что-то не так? — прервал ее рассуждения слуга.
— Нет, нет, все… в порядке.
— Милорд просил передать вам на словах, моя госпожа, что если вы соблаговолите с ним встретиться, я должен сопроводить вас к нему.
— Неужели он думает, что я не знаю дороги?!
— Нет, что вы, госпожа. Просто я всегда сопровождал вас и выполнял любые ваши поручения.
— Что ж, я скажу, когда буду, готова. Теперь — ступай!
"Как они похожи, о боже! И нрав тот же, не сладко будет с ней милорду. Она же ничего не знает и хвала небесам, может в этот раз все пройдет гладко", — слуга вышел из комнаты госпожи и отправился в покои господина.