Рыжий ангел
Шрифт:
— Ну, что она сказала?
— Отвар подействовал, милорд, она ничего не помнит, но в ней та же стать и красота, что и в….
— Хорошо, нам это только на руку, лишь бы старик не объявился раньше времени.
— То-то и оно, он сразу увидит подмену.
— С чего ты взял? Они же похожи как две капли воды.
— Не совсем так милорд, нужно быть очень осторожными…
— Да, но о чем ты? Женюсь и стану королем, тогда чихать я хотел на все предубеждения!
— Есть одна разница между ними, это… цвет глаз.
— Что?
— У Элизабет глаза карие, а у "нашей" —
— И что? Кто их вблизи рассматривал?
— Старик знает…
— Да, ты прав, надо успеть до него. Если я стану королем, он не посмеет мне перечить и надо успеть… её влюбить в себя. Тогда я не только смогу управлять Государством, а буду делать это еще и безнаказанно, — он ухмыльнулся. — Она готова встретиться со мной?
— Думаю, да, милорд.
— Замечательно. А как долго будет действовать зелье?
— Вам нужно за неделю дать ей новую жизнь, чтобы она во все поверила, нужно быть очень убедительным. Как только действие отвара закончиться, она должна думать, что жила так всегда и никакие сомнения не должны потревожить ее сознание. Все должно быть для нее реальным, а иначе…
— Что?
— Иначе, она постепенно все вспомнит, и тогда начнутся большие неприятности, придется…
— Не придется, — перебил Люсьен собеседника, — она ничего не узнает. Мы будем счастливой семьей, не забывай, что я действительно любил Элизабет, пока она не отказала мне. Я, видите ли, не слишком хорош для нее! Так пусть теперь пеняет на себя, — его глаза зажглись гневом, превращая лицо в холодный камень. — Ничего, ее сестра заплатит за все ошибки сполна, став моей женой, уж в этом я уверен!
— Что должен буду делать я, милорд?
— Ничего особенного, ты приведешь ее в сад. Она ведь не знает, куда ей идти. А об остальном не беспокойся. Да, еще позовешь Верждена, он мне вечером может понадобиться.
— Хорошо, милорд.
Глава 4
Я ходила кругами по комнате. Меня терзали смутные предчувствия. Почему я ничего не помню? Кто я? Кто?
"Ссора, вчера была какая-то ссора. Как я должна вести себя с Люсьеном? Я его люблю или нет? Что это за человек? Молод он или стар, красив или уродлив?"
— Ладно, хватит думать, нужно пойти и все выяснить. Но вот только куда? Слуга, надо его позвать, — почти бегом я вышла за двери комнаты. Темный пустой коридор. Никого нет. Как же его позвать?
Вернулась в комнату. Шнур, тот, что висел над кроватью. Ну, конечно, так можно позвать слуг, пусть найдут мне его. Не самой же бегать по замку. Дотянулась до шнура и трижды сильно дернула.
Через минуту в комнату вбежали девушки-служанки.
— Звали, госпожа?
— Да, найдите мне того слугу, что приходил утром.
— Жака?
— Да, его.
— Хорошо госпожа, только нужно один раз позвонить в шнур и он придет.
— Я уже звонила, он не пришел, найдите его и быстрее.
Девушки исчезли за дверью.
"Жак, значит, его зовут Жак, это имя я помню, а вот все остальное…
Что же
В голове было туманно. Жак пришел быстро.
— Звали, госпожа?
— Да, звала. Я готова пойти на встречу с милордом. Готов ли ты сопровождать меня?
— Конечно, госпожа.
— Тогда идем, немедленно.
— Как прикажете, госпожа.
Жак шел рядом, но было чувство, что это я сопровождаю его. Самой мне бы не выбраться из вереницы поворотов и дверей. Слуга подал дорожный плащ, надо сказать — вовремя. Прохлада окутала меня, а свежий воздух вызвал небольшой озноб. Сад мне понравился, даже на мгновение перехватило дыхание от его красоты. Раскидистые вековые деревья, обрамленные изумрудной листвой, ухоженные кусты роз. Клумбы пестрели цветами, названия которых я не знала. В глубине сада, под сводом большущего дуба, находилась беседка. Возле нее, пританцовывая от нетерпения, красовались два великолепных вороных коня. Рядом неторопливым, размеренным шагом прогуливался мужчина, завернутый в темный дорожный плащ.
Он обернулся, на вид ему было чуть больше тридцати. На мгновение у меня помутился разум. Я видела, точно видела эти серые с поволокой глаза, черные волосы, колкий взгляд…
Прошлое и настоящее обрушились на меня, в одно мгновение закружили вихрем чувств. Сердце оборвалось, сжалось и, пропустив удар, учащенно забилось маленькой птичкой в груди. Мне хотелось убежать, но было поздно, меня заметили.
— Элизабет, дорогая, что с тобой? — он оказался рядом.
— Ничего, все в порядке, немного закружилась голова.
— Может быть нам отменить прогулку? Как ты себя чувствуешь? — сколько заботы, тревоги и любви в его словах.
Я улыбнулась:
— Нет, со мной все в порядке.
— Ты уверена? — он нежно сжал мою ладонь сильными руками.
— Да. Какого скакуна ты выбрал для меня?
— Дорогая, ты можешь выбрать сегодня сама, но твоим любимцем всегда был…
— Подожди, ничего не говори, — красавец — конь подозрительно смотрел в мою сторону, шумно вдыхая воздух, он нервничал. Я протянула к нему раскрытую ладонь, с кусочком сахара (его мне предусмотрительно подал Люсьен). Конь принял дар, позволив приласкать себя, потерся щекой о мою руку.
— Потрясающе! Ты выбрала именно Сокола!
— И что же тут потрясающего?
— Ну, как же! — Люсьен осекся, — Понимаешь, мы вчера сильно поссорились, ты оступилась и упала на лестнице. Я не успел тебя поймать. Семейный врач сказал, что ничего страшного, вот только ты помнить будешь не все. Частичная потеря памяти от удара головой. Ты узнала Сокола. И ты ведь помнишь меня?
Помню ли его? Конечно, нет! Но как сказать ему об этом? Что он подумает? Нет, я не могу его так обидеть. Вот, оказывается, что произошло, вот почему я вообще ничего не помню, но память возвращается, память должна вернуться! Не могу же я постоянно жить только на чувствах! Я ненавижу участливые взгляды и понимающие покачивания головой, поэтому нужно играть, не обязательно знать всему миру, что я ничегошеньки не помню, словно младенец, впервые познающий мир.