Ржавчина в крови

Агостини Оливия

Но мисс Бернс не собиралась идти на компромисс, она опять поджала губы и посмотрела на меня ещё строже, ещё выше подняв голову. Помолчала и, прежде чем завершить своё рассуждение, сглотнула. Сказала, что Лавиния и Френсис — это только один пример того, что происходит в мире, пример всеобщего безумия вокруг. Молодые люди повсюду восстают, занимают университеты, слишком часто используют слово «любовь», желая скрыть сладострастие, играют рок-н-ролл, употребляют наркотики; и кто на их стороне, кто поддерживает их нелепые требования, не понимает, что всего лишь потакает самоубийству целого поколения. Потому что в один прекрасный день все эти молодые люди вырастут, сведут счёты с излишествами своего прошлого, ощутят тяготы пошатнувшегося здоровья — и кто будет виноват в этом, они или мы? Сказала, что все мы были молоды, но наши родители научили нас дисциплине, не позволяли нам играть с огнём, и мы благодарили их за это.

— We thanked them [110] .

Я

изумился, я оказался совершенно неподготовленным к такому широкому обобщению, я не понимал, какое отношение ко всему этому имеют Френни и Лавиния, почему она упрямо хочет видеть в них лишь пример какой-то общей болезни, а не много проще — двух конкретных молодых людей.

Когда я спросил, сообщит ли она что-нибудь Эвелин, мисс Бернс побледнела и наконец растерялась.

Потом покачала головой и сказала, что нет, она не в том положении, чтобы говорить с ней, она не уследила за Лавинией, не исполнила своего обязательства. Нет, она не собирается сообщать о случившемся. Но позвонит Эвелин и скажет, что уезжает, найдёт какой-нибудь предлог, придумает какое-нибудь срочное дело в Англии: она больше не может оставаться на съёмочной площадке и каждый день чувствовать себя виноватой у неё нет сил на это. Она никогда себе не простит, что не усмотрела за Лавинией, и даже я не должен был бы простить себе это, раз уж оказался так слеп. Она не порицает Лавинию и даже Френни, в сущности, но осуждает себя и меня, нас обоих, позволивших им скомпрометировать своё будущее.

110

Мы благодарили их (англ.).

— I'т afraid that you and I are terribly guilty [111] .

Когда она уезжает, сухо спросил я.

Как можно быстрее, ответила она. И, слегка кивнув друг другу, мы расстались.

Я вернулся к себе в комнату вспотевший, ощущая некоторую неловкость. Умылся и долго держал руки в холодной воде в раковине. Я никак не мог найти выход из положения, понять суть речей мисс Бернс, всё, что она говорила, казалось мне чистейшим бредом. Я не понимал, почему меня можно в чём-то обвинять, почему вместе с собой она выставляла меня на суд какого-то бога, который нисколько не страшил меня, обвиняла в нарушении чуждого мне морального принципа. Я пожал плечами.

111

Боюсь, что мы оба ужасно виноваты (англ.).

Белая, худая фигура в римском аэропорту, исчезающая в толпе, рука, придерживающая соломенную шляпу, чтобы не улетала, — вот всё, что запомнилось мне от мисс Бернс. Она ни разу не обернулась, чтобы попрощаться, удалилась, умыв руки, как Понтий Пилат, оставив нам известие, что Эвелин приедет 14 августа, воспользовавшись паузой между спектаклями и началом турне во Франции.

6. ЗВЕЗДЫ

Последние дни в Монтемерано оказались тревожными, трудными, несмотря даже на то, что мисс Бернс уже не путалась под ногами. Казалось, Эвелин насылала на нас из Англии грозную тень, которая всё росла и становилась всё более угнетающей по мере того, как приближался день её прибытия.

Мы вернулись в Сан-Джиминьяно, чтобы отснять натуру и переснять последние сцены с Меркуцио. Алеку нужно было вернуться в Лондон, там его ждали на съёмках телевизионного сериала по роману Томаса Харди «Вдали от обезумевшей толпы», в котором ему предложили роль Гэбриэла Оука.

Когда мы расставались, я крепко обнял его, дружески хлопнул по плечу, поблагодарил за великолепного Меркуцио, пожелал успехов в новой работе и добавил, что жду его в Риме в конце сентября на премьере фильма.

— Sure у Ferruccio [112] ,— кивнул Алек. Ему жаль расставаться с Италией. Это он должен благодарить меня за то, что я дал ему возможность поработать с такими великолепными людьми и в такой чудесной обстановке произносить дивной красоты текст.

112

Конечно, Ферруччо (англ.).

Отъезд Алека немного опечалил всех. Леда призналась, что горячность и шутовство актёра создавали хорошее настроение, ей жаль, что таким образом уже началось расставание со съёмочной группой.

Ну-ну, нам ещё столько сцен нужно снять, — заметил я. — Так что поработать придётся немало, стараясь при этом

экономить.

Бюджет, выделенный нам, и в самом деле таял на глазах, и я не сомневался, что скептицизм помешает продюсеру явиться на съёмочную площадку подобно deus ex macbina [113] ,когда опустошим бочку до дна.

113

Бог из машины. Выражение, означающее неожиданную, нарочитую развязку той или иной ситуации, с привлечением внешнего, ранее не действовавшего в ней фактора (лат.).

На одном из ночных совещаний мы с Ледой и Федерико решили перебраться в Кортону, чтобы снять там сцены в келье брата Лоренцо и бракосочетание. В конце концов выбрали небольшую романскую церковь Святого Николая, на съёмку в которой уже получили разрешение. Потом, в августе, сделаем перерыв, у актёров получится неделя отпуска для отдыха до возвращения в Рим, где на киностудии «Чинечитта» отснимем сцену в склепе.

Мы приехали в Кортону накануне Дня святого Лоренцо как раз вовремя, чтобы застать звездопад. На следующую ночь все актёры разбрелись по полю, взяв с собой одеяла, чтобы полежать на траве. Я оказался возле Френни и Лавинии, сидел, запрокинув голову, разглядывая созвездия. Казалось, по прозрачному, будто трепещущему небу проносится лёгкий ветер и не осталось никаких следов удушливой жары. Но только через час я увидел оранжевую полоску, которая едва не накренила Возничего, и даже не успел задумать желание.

— I wish we could stay here forever [114] , — прошептала Лавиния.

Она хотела бы, что её мать не приехала, чтобы съёмки фильма не кончались, чтобы длинные итальянские дни не уступили тоскливым английским будням. Я улыбнулся.

— Ну-ну, рано ещё думать о расставании. У нас ещё есть время, ту child [115] — заверил я и потрепал её по плечу, желая прогнать печаль с лица и заставить улыбнуться.

114

Мне хотелось бы, чтобы мы остались тут навсегда (англ.).

115

Моё дитя (англ.).

— Yes у it's too early [116] ,— согласилась она.

Френсис молчал, обняв колени, погрузившись в какие-то раздумья. Спустя недолгое время, когда ещё одна звезда пересекла тёмное небо, угрожая своим хвостом соседним звёздам, он, не оборачиваясь, прошептал:

* * *

— I fear, too late: for ту mind misgives… [117]

Слишкомпоздно, боюсь, что слишком рано мы придём. Предчувствует душа, что волей звёзд началом несказанных бедствий будет ночное это празднество. Оно конец ускорит ненавистной жизни, что теплится в груди моей, послав мне страшную, безвременную смерть.

116

Да, слишком рано (англ.).

117

Френсис специально заменяет наречение early(рано) наречием late(поздно). У. Шекспир. «Ромео и Джульетта», акт I, сцена 4: I fear, tooearly: for my mind misgives… — Авт.

— Strike drum! [118] — призвал я его словами Бенволио, заставив засмеяться. И, охваченный неожиданным ощущением тревоги, быстро поднялся, отряхнул брюки и поискал глазами остальных, но их силуэты терялись в ночной темноте.

Потом Леда помахала мне откуда-то, её светлая рука послужила нам сигналом в ночи, и мы направились к ней.

— Какое задумала желание? — спросил я Леду, опускаясь на край одеяла, а Френни и Лавиния с радостными возгласами, смеясь, побежали дальше.

118

Бей в барабан! (англ.).