Ржавый Рыцарь и Пистолетов

Мельникова Ирина Александровна

— Ловко ты маманьку подцепила! У нее ни с одной снохой ладу не бывало, а с тобой, глянь-ка, сразу контакт пошел.

— Потому и пошел, — ответила Даша не слишком дружелюбно, — что завтра с ней расстанемся и вряд ли увидимся. А со снохами она небось пуд соли съела.

— Ага, как же, — усмехнулся Алексей, — заставишь ее пуд съесть! — И, лихо подмигнув, предложил: — Выпьешь со мной?

Даша пожала плечами, а Алексей, не дожидаясь ее согласия, достал из холодильника початую бутылку водки и плеснул понемногу в две стопки. И поднял свою. Даша подумала, что он скажет сейчас что-нибудь банальное,

вроде того: «За знакомство!» или сострит: «За спасение утопающих в сугробе», однако он произнес совсем неожиданное, вернее, спросил:

— Почему так сладко с тобой целоваться? Даша вытаращила глаза, но тут же нашлась:

— А также сладко есть, спать и пить! Но я предпочитаю делать это в другой компании! С тобой мы пьем о-очень горькую водку и спать тоже будем раздельно!

— Ого! — Он смерил ее оценивающим взглядом. — Я мог бы тебе доказать, что спать со мной тоже сладко! — И посмотрел исподлобья: — Я приду, не возражаешь?

Тем более маманя наверняка тебе в моей спальне постелет.

— Возражаю, — она с ненавистью взглянула на него, — ты меня за дорожную шлюху принимаешь или как?

— Ну зачем так сразу? — смутился Алексей и отвел взгляд. — Прости, но я подумал, что ты завтра уедешь, и все… Что я. пацан, просить у тебя телефончик?

— Нет, ты не пацан, ты — очень шустрый мужичонка. Теперь понятно, почему тебе на баб не везет. Ты любое знакомство тотчас через постель закрепляешь! Какой жене подобный шустрик понравится?

На лице Алексея заходили желваки.

— Ну маманя, ну удружила! — произнес он глухо и встал из-за стола.

На пороге кухни появилась Марфа. Сердитое лицо сына и расстроенное неожиданной гости сказали ей о многом.

— Алеша, — всплеснула она руками, — никак уезжаешь?

— Уезжаю, — сказал он глухо, стараясь не смотреть матери в глаза. — Дела… — И быстро направился к выходу.

— Ночь же на дворе. Переночуй! — засуетилась Марфа. — Я с утра пирогов напеку с грибами…

— Прости, мама, я спешу! — Алексей через голову матери посмотрел на Дашу: — Прощай, миледи?

— Спасибо! — сказала она виновато. — Столько хлопот вам доставила!

— Не стоит благодарности, — буркнул он и переключился на мать: — В конце недели заеду. Позвонишь мне, если надо будет привезти что-нибудь.

— Хорошо, хорошо, сынок, — Марфа погладила его по плечу и без особой надежды попросила: — А то останься?

— Нет, — сказал он жестко, — не уговаривай! Поеду я… — И, не глядя в сторону Даши, бросил: — Все! Пока!

Пока! — произнесла Даша. Она понимала, что определенно поступила неправильно, и все-таки не связывала это ни с Марфой, ни тем более с Алексеем. Разве мало в ее жизни приятных мужиков встречалось? И были они гораздо интереснее и симпатичнее, чем этот хамоватый спасатель. Ну и что же, что бывший десантник? Ей в жизни и генералов хватает, а тут полковник! К тому же небось со сдвинутой крышей, как у всех, кто прошел Афган и прочие «горячие точки». И все его достоинства в том, что вытащил ее из заноса! Но это входит в его должностные обязанности. Не попадись она, вытаскивал бы из машины другую дуру малахольную. И целовал бы, наверно, точно так же, и в постель намеревался бы залезть..

Собрав вместе весь букет доводов против Алексея Даша успокоилась.

Ну разыгрались слегка гормоны, и что здесь такого? Не впервой ей обуздывать собственные инстинкты. Бросаться в объятия первого попавшегося мужика отнюдь не в ее привычках. И вообще, она любит. . Господи, кого она любит? Нет, никого ей не надо, ни пылких любовий, ни страстных признаний. Все, поезд ушел… Ту-ту, уже на другой станции!

Она судорожно перевела дыхание и поймала взгляд Марфы. Та, оказывается, снова сидела напротив и с участием смотрела на Дашу.

— Что-то Алешка, видно, наплел тебе нехорошего? Серьезный он у меня, но как найдет… Верно, понравилась ты ему. Расстроился, что уезжаешь, а сказать гонор не позволяет. Или у тебя и впрямь важные дела? А то останься, погости. У нас тут красота. За домом и лес сразу, и озеро. — Марфа вздохнула и повторила: — Красота!

— Не могу, правда не могу, — сказала Даша и положила ладонь на руку Марфы. — А сейчас я бы спать пошла. Завтра рано вставать. Только, — улыбнулась она, — после кофе могу не заснуть.

— Пошли, пошли, — заторопилась Марфа и повела ее на второй этаж. Остановилась возле одной из трех дверей, выходящих в небольшой зал: — Вот, постелила тебе. Алешкина спальня, но он в ней и не спал ни разу. Обычно внизу на диване велит себе постелить.

— Спасибо, — сказала Даша и переступила порог.

Марфа вошла следом и вдруг серьезно посмотрела на нее.

— Если не сможешь заснуть, ляг на спину, руки положи вдоль тела ладонями вверх и скажи три раза: «Ангелы-хранители, небесные покровители, спуститесь мне на ладони и скажите мне сущую правду». Потом загадай желание. А завтра расскажешь, что приснилось. Если что-то яркое, красивое, то все в твоей жизни будет хорошо, если черное, грязное, неприятное, то, сама понимаешь…

— Хорошо, — Даша обняла Марфу и поцеловала ее в щеку. — Спасибо вам, обязательно спрошу… — И пожелала: — Спокойной ночи.

— Приятного сна, — отозвалась Марфа и перекрестила Дашу. — Благослови тебя бог!

Глава 9

Поначалу Даша и впрямь долго не могла заснуть. Слишком много впечатлений набралось за последние сутки, в большинстве своем не слишком приятных. Но она старалась не думать об Алексее и представила, что завтра будет происходить в Сафьяновской. Это также не прибавило ей хорошего настроения и не успокоило ее нервы. Тогда она вспомнила про листок бумаги и достала его из бюстгальтера, усмехнувшись при виде фигурки Рыцаря и знакомых фамилий. Рядом с номером Паши она подписала: «Лайнер», ведь практически никто, кроме разве налоговой инспекции, уже не помнил его настоящей фамилии — Свиридовский.

Само собой сложились строчки стихов, она их быстро записала в уголке, где оставалось свободное место. И тотчас усталость навалилась на нее и заставила закрыть глаза. Уже засыпая, Даша вспомнила вдруг слова Марфы. Стряхнула с себя сонное оцепенение, произнесла трижды заклинание и почувствовала, будто легким перышком провели по ее ладоням, а перед глазами проявилось небо, бездонное, яркое, того изумительно бирюзового оттенка, который бывает только в горах и на море. Даша вздохнула полной грудью и открыла глаза. Нет, все это лишь плод ее воображения.