С чего начинается смута
Шрифт:
– Один аморф, что уже и так удивительно.
– Двое эльфов. Вон, смотри, опять цапаются из-за своих богов. Славься Рэндом! Да здравствует Ая! Сейчас глаза друг другу повыдавливают, благо, за эфесы не тянутся. Дети. По не одной сотне лет, а всё те же дети. Один в помпезном наряде, другой такого же зеленного цвета, как и его замшевый костюм, да по короне у каждого. У одного выборного консулатом, у другого принца княжества. А спеси, будто только от кормилец оторвались, вон, пена у рта, что молоко, не обсыхает.
– Да, дорогой мой друг, давно ты в свет не выползал
– Да, ещё вспомни, что лесному омовения не ведомы. Я уже привык к такому букету за последний месяц.
– От обелисков одни стеклянные скульпторы. Забавный народ, ты не находишь? Прозрачные, лица без эмоций. До сих пор дивлюсь их природе.
– Конечно, как тут не дивиться. Что там поют барды? В пылу горячего спора между Рэндомом и Люцифером за права света и тьмы на земле Лунаоло сплелись их речи в одну искру. И упала она на песок, своим жаром оплавив его, вдохнув в образовавшееся стекло жизнь. И была искра столь сильна, что прошила землю, тонким звеном пройдя насквозь адамантиевый слой, подарив жизнь названным после адамантиевыми же ювелирами существам. И на последнем миге жизни искра повисла посреди пещер подземного царства, вобрав в себя всю тьму, пожрав её и в ней же растворившись. Так появились уборщики мыслей, что есть, но их нет… И так далее, в том же духе. Правда о последних мы и вправду с первого Совета не слышали. Как они выглядели, помнишь? Я уже и забыл. Что-то вроде каракатиц, которых иногда находят на побережьях. Только в разы меньше. Где-то со взрослого лесного орка. Я прав?
– Да, Гелиосор, где-то в тех пределах метра семидесяти. То-то скульпторы, рослые, худые, чувство, что кисть, их тела сжавшую, выгни, и сломаешь хрупкий стан. Да… То ли дело, ювелиры. Эти коренастые негодники настолько искусны в своем ремесле, что… Так, мы отвлеклись. Продолжаем счет. Дети Холи.
– Вон один представитель. Горные не явились, проклятых тоже можно не ждать. Бедный род. Когда-то был великим. А теперь что? Посмотри на них. Ни капли былой силы. Дряхлые тела. И такие же души.
– Право, тебе ли говорить о душе?
– Не зарекайся, мой друг. До тебя мне ещё далеко.
– Кстати, о душах. Демоны все в сборе. Разве не удивительно? И в то же время так мило. Самые пунктуальные те, кто живёт в самой дали. Будто бы заранее знали о Совете.
– Чего явно не сказать про аморфов. Всего один морской здесь. Где от западных морей и лесных? С последними мне бы хотелось поговорить приватно…
– Полно тебе. Давай начинать.Раз уж императора больше в этом свете нет, то право переходит в твои руки. И, конечно, зарекаться о смерти венценосца не стоит, сам знаешь, что тогда начнётся...
– Да, ты прав. Правители! Совет Семи, нареченный по количеству входящих в него рас, Конфедерации Лунаэнриза объявляется по праву гегемонии людей открытым. Прошу протянуть свои печати в круг стола. Силой, что наделены перстни,
– Погоди, колдун, где император, какой бескрылой чайки ради процесс ведёшь ты?
– Ц-ц-ц-ц к-к-к-а-а-к-к ц-ц-ц-ц!!!
– Тише, господа! Позвольте напомнить, где вы находитесь. Это не поле боя и не базарная площадь, а зал собраний Совета. Потому, Саволи, брат свободного народа, детей Холи, перейдите на язык гегемонии, человеческий язык. Хотя нет, молчите, все и так знают, что вы хотели высказаться язвительно в адрес хана, которому, да-да, я сейчас к вам, Уру-Хурун, стоит попридержать своих носорогов и дослушать до конца новости повестки дня. Итак, первоочередно стоит вопрос о краже пятерых детей, находящихся под защитой Города Семи Башен, злоумышленниками были установлены члены экипажа корабля одного из атаманов западных морей. Криволап Буйный, что вы можете сказать на это?
– Ничего. Моё братство никак не пересекается с западными атаманами, так что сбавьте тон, уважаемый магистр. С чего вы вообще взяли, что это именно аморфы? Где доказательства?
– Доказательства - это проторенные дюны пустыни Ил носом корабля, подгоняемого магией мне неизвестного чародея. И таким клипером похвастаться может только ваш род.
– Ха! Ты бы ещё обвинил пернатых чаек в том, что на пик твоей башни кто-то нагадил, маг. Видано ли дело, корабль на моего брата похожий. Может кому продали лишний. Не знаю, как там сейчас, но раньше у них с финансами всегда проблемы были, вот и решили избавиться от лишнего балласта, который тяжело стало обслуживать, возможно, тому самому чародею. Мало ли, вон, у императора в штате тоже пара наших клиперов, что-то ты своих не проверяешь, маг.
– Не увиливай, морской волк, кто угодно мог украсть детей, но контрабандой славитесь вы. Как и разбоем. Что помешало нанять какого-нибудь чародея для рейда?
– Да кому нужны дети, маг! С ними только морока. И продать некому. Беспризорников было бы легче схватить наверняка, за ними контроля никакого. А вот за одаренными или выученными магии, чародейству и прочему вроде как неусыпный контроль в Союзе, разве нет? Вот и спросил бы ответственных за это. Чего на меня сейчас волны гнать?
– Кстати, Гелиосор, ты не ответил, где император. Что случилось-то?
– Не отвлекаемся от насущного, консул лесных эльфов. Вопрос о детях не терпит отлагательств…
– А как же нарушение права Мьоры? Этот вопрос разве можно отложить?!
– Что, кто-то посмел нарушить право Мьоры?
– Вы слышали? Право Мьоры…
– Энрико, подобное заявление очень громогласное, вы уверены, что…
– Да, консул, сегодня было нарушено право Мьоры. Незыблемое для каждой расы. Скажи мне, маг, кто возьмёт ответственность за такое преступление против законов наших предков?