С добрым утром, принцесса!
Шрифт:
– Я думаю, так.
– Я тоже считаю, что нужно наслаждаться каждым днем, постепенно день за днем.
– Посмотри на моего отца… Он ушел сразу, ни с того ни с сего. Он планировал много вещей, и не
смог сделать ни одного.
Глаза Рауля красноречивей слов.
– Знаешь, он гордился бы тобой, очень сильно гордился, – убежденно говорит Валерия, нежно
проводя рукой по его затылку. – Ты отличный парень, Рауль.
– То же самое сказала мне сегодня мама.
– Я думаю, как она.
– Знаешь, сегодня
– Какое совпадение – сегодня ты впервые сказал мне: “я люблю тебя”.
– А тебе понравилось то, что я сказал?
– Думаю, это была самая лучшая минута моей жизни.
– Сказать тебе еще раз?
– Я так хочу услышать это.
– Я люблю тебя.
– Повтори.
– Я люблю тебя.
– Мне нравится, как это произносят твои губы, нравится звучание. – Девушка улыбается. – Я тоже
люблю тебя.
Когда они обнимаются, обоих переполняют чувства. Им не хватало подобного опыта. Быть может,
он поторопился, ища кого-то, с кем собирался начать отношения до своего восемнадцатилетия. Быть может, она дает теперь выход копившемуся целый год молчанию. Ясно одно: когда они обнимаются, смотрят друг на друга или целуются, то этим подтверждают, что созданы друг для друга, и что с другими, возможно, все было бы не так.
– Подожди, – просит парень, спрыгивает со стола и идет куда-то по все еще влажному полу.
– Куда ты?
– Выключить свет.
– Зачем?
– Чтобы ты не боялась, что я увижу, как ты краснеешь.
Валерия тихо бурчит что-то себе под нос о его вечных шуточках насчет цвета ее кожи… Однако, у
нее нет времени на возражения. Слышится музыка. Начинается песня “С добрым утром, принцесса” группы “Пол 3.14”, и девушке с мелированными светлыми прядками не остается ничего другого, кроме как улыбнуться. Свет погашен, и в темноте лишь отсвет включенного компьютерного монитора.
Рауль возвращается к ней.
– Ты специалист по созданию обстановки.
– Я стану режиссером, и это будет одной из моих обязанностей.
– Тебе удивительно это удается, сеньор Бенини.
– Спасибо. Это большой комплимент, что ты сравнила меня с ним.
– Но, ты красивее его и моложе.
– И у меня много волос.
Девушка задорно смеется и слегка ерошит волосы парня. Рауль протестует и удерживает ее,
схватив за плечи. Он старается уложить ее на стол. Валерия сопротивляется, но вскоре сдается. Она сама медленно ложится. Ее грудь возбужденно поднимается и опускается. Заметив это, Рауль целует девушку в губы и смотрит ей в глаза, взглядом спрашивая, не хочет ли она, чтобы его руки скользнули под футболку. Но ответ не приходит. Валерия сама избавляется от одежды. Она слегка приподнимается, чтобы снять футболку с Рауля.
Это то, чего она желала всякий раз, переживая подобные моменты, и теперь у нее есть
возможность достичь чего-то большего.
И
желание, которое заставляет ее избавиться от бюстгальтера и коснуться своим телом его.
– Я и представить себе не мог, что буду заниматься этим в первый раз в кафе, – шепчет Рауль.
– Так уж и в первый?
– Да. Разве я тебе не говорил?
– Я бы запомнила, – улыбаясь, отвечает девушка, а потом нежно-нежно целует Рауля. – Тогда в
этом мы с тобой на равных.
Эпилог
Она поднимается к своей квартире. Могильная тишина, царящая в здании, контрастирует с гулким
стуком ее собственного сердца.
Она поцеловала Эстер!
Немыслимо, даже не верится. Это был самый невероятный поступок за всю ее жизнь. Впервые
Мери решилась и рискнула. В любом случае риск был минимальным. Завтра она уедет и, хотя должна будет объяснять свой поступок, ей не придется делать это, глядя Эстер в глаза. В этом случае очень полезным окажется смартфон.
Что подумает Бруно? Она надеется, что ничего плохого. Не скажет же он, что она стала лучше или
хуже оттого, что ей нравятся девчонки, а не ребята. Начиная с этого момента, они с ним – соперники. Впрочем, несмотря на то, что на любовном фронте с Эстер у Бруно сложности, все же надо признать, что его положение гораздо лучше ее собственного.
Какая лавина чувств. Будь ее воля она прямо сейчас села бы на “птичку”48 до Барселоны.
Мария ключом открывает дверь в квартиру и сталкивается с отцом. Эрнесто сидит на диване в
гостиной, рядом с ее матерью. У обоих хмурые лица. Неужели они видели, как она целовала подругу? Одно дело, что лучшие друзья открыли ее секрет, и другое дело, если родители таким путем узнали, что она – лесбиянка. Оба очень серьезно смотрят на нее, их лица выражают неприкрытую озабоченность. А может, они снова спорили?
– Иди, загляни к сестре. Она хочет тебе что-то сказать, – говорит Пас, нервно потирая щеку.
– Что-то произошло? Что случилось с Гадеа?
– Лучше она сама тебе расскажет.
Мария быстро направляется к комнате старшей сестры. Хорошее настроение полностью вмиг
улетучилось, словно его и не бывало. Эйфория прошла бы, как только она осознала, что совершила. Стук в дверь комнаты Гадеа, и едва слышный ответ: “войдите”.
Когда Мария входит в спальню сестры перед ее глазами предстает безотрадная картина. Одежда
сестры разбросана по полу, какие-то сломанные и порванные вещи валяются на кровати и на письменном столе. Привлекает внимание множество дисков, раскиданных повсюду в беспорядке. Фотография комнаты Гадеа могла бы появиться в словаре как иллюстрация к слову хаос.