С Е М Я
Шрифт:
Не найдя второй задвижки, Алла стала шарить глазами и искать спички. Даже не спросила, просто прошлась по кухне и увидела-таки, коробок. Открыла – пусто! Брант, только следил глазами, видимо не вникая в суть происходящего. О чём-то напряжённо думал. Ему было просто хорошо, что она здесь и они что-то оба осознали и прониклись единым ощущением. У него пропало волнение и он провалился в безмятежность, и отдыхал, и купался в этом беззаботном чувстве.
– Брант! А где спички?.. – сдвигала и выдвигала она пустой коробок.
–
– Как же ты греешь?..
Алла вдруг кинулась к кастрюлям и сковородкам, стала греметь и открывать всё подряд, бросая крышки на стол. Везде старые, засохшие остатки. Рывком открыла холодильник. Придирчиво водила глазами по полкам. Вздохнула спокойно, удовлетворившись увиденным. Холодильник был полон. Но всё было нетронуто, не распаковано.
Она тихо прикрыла дверцу, бросила на него короткий взгляд. Брант улыбался блаженно, думая о чём-то.
– Ты что, уморить себя решил? А в кафе, ходишь, нет?..
– Нет, не люблю... – подпёр он подбородок кулаками, поставив локти на раздвинутые колени.
Аллу окатило какой-то волной. Почему-то ощутила чувство вины. Почему? Не понимала. Но вот первая вспышка. Представила: что он приедет домой похудевший и с впалыми глазами. Сразу вспомнила тётю Эльзу, как она просила помочь Бранту. «Ведь он ничего не умеет», - смеялась тогда бабушка, указывая пальцем на дом. А кто должен был помочь? Конечно, Антон или кто-нибудь из парней. Люся, может быть. Алла тогда сидела тихо в ряду гостей и не видела, чувствовала, как парень бросает на неё искромётные взгляды. Антон тогда пошутил: - «Вот, Аллочка у нас...»
Она только улыбнулась тогда, даже обиделась чуть. Ну, шуточки у него. Какое там, Аллочка... Но дальше... Что было дальше? Опять, как вспышка, прозрение. Прошло почти всё лето. Антон, конечно, видя их всё время рядом, был уверен... Алла закрыла глаза. «Дура...» – пронеслось в голове. Рука потянулась к лицу. Бессмысленно пятернёй провела по лбу, захватив волосы закинула назад. Тряхнула головой. Прошли какие-то секунды. Но сразу всё изменилось. Не поняла что. Кровь ударила в лицо.
– Брант... – снова посмотрела на него.
Брант плыл где-то в мечтах, уставив на неё расширенные зрачки.
– Надо спички... – пожала она плечом, как будто извиняясь, что потревожила его мысли.
Он захлопал ресницами. Вскочил, зашёл в свою комнатку и вышел сразу. Вынес большую зажигалку-сувенир. Подошёл к ней и щелкнул кнопкой. Как в сказке, вспыхнул огонёк. Он щурился на него и смотрел долго, не желая гасить это маленькое тепло, это спасительное пламя жизни.
Алла не выдержала.
– Дай... – взяла из рук настойчиво.
И снова ощутила холод и сухость его пальцев. Он занял своё место и замер.
– Есть дрова? – обернулась она, и сама себе ответила мысленно: – «Откуда...»
Брант улыбнулся первый раз, качнул головой в бок.
– Там, в лесу...
Алла тряхнула головой.
– Ну... ты что!.. – вырвался отчаянный возглас. – Так, сейчас! - засуетилась она.
Подбежала к электрическому самовару. На секунду задумалась. Открыла крышку со звоном. Пусто! Опять, с отчаяньем повернула к нему голову.
– Ты что... не пьёшь чай? А сегодня?
– Пил... Там... В ручье... – усмехнулся он.
– Ох... Несносный! – взялась она за виски.
Ей уже стало не до шуток.
– Где вода?
– Нету...
Алла быстро подбежала к нему, присела на корточки, взялась за руки. Сухие и холодные. Но он будто не понимал ничего. Только смотрел на неё неотступно и слабо улыбался.
– Брант... Ты что? – пропищала она жалостливо. – Ты заболел... Да? Чего молчишь?
А он всё улыбался и рассматривал её лицо. Откровенно и взволнованно. Никогда её не видел такой.
– Болит где, да? Желудок, да? – испугалась она.
– Здесь. – Показал он на грудь, приложив ладонь напротив сердца.
– Что, давит, да? – сморщила она губы.
– Любит... – улыбнулся он.
Алла замерла. Потом просмеялась, как козочка.
– Он ещё шутит!.. С ума сошёл? – вскочила с места.
Но ободрилась немножко.
– Так... – вспомнила, - дрова!.. – сказала себе в слух.
– Я принесу! – шевельнулся он.
– Куда! Сиди уж... – настойчиво потребовала она.
Дрова было не куда положить. Вся топка была забита листами бумаги. Напечатанные листы и исписанные вручную. Она стала нетерпеливо щёлкать кнопкой-курком. Пальцы дрожали. Но вот жёлтый огонёк вспыхнул и замер в своём однообразии формы. Алла тут же подожгла бумагу. Захлопнула дверцу. Огонь объял бумагу, потом вдруг произошёл хлопок, вспышка, и дым с пеплом вырвался из поддувала в кухню. Брант вскочил на ноги, ничего не понимая. Алла махала руками и морщила нос.
– Зачем так набил!..
Вся кухня поплыла в дыму. Дым настойчиво шёл обратно. Аллка открыла форточку и махая руками, пошла к двери.
– Фу... – морщилась она и распахнула дверь настежь.
Гул огня стал ровнее, дым перестал идти через щели и оранжевое пламя стало беспощадно пожирать бумагу. Брант, наконец, вышел из оцепенения и крутя головой сказал быстро:
– Я принесу воду!
– Погоди!.. – морщилась от запаха она, ты лучше дров поищи, щепок, палочек, чего-нибудь... есть?
– Да! – вспомнил он. – Там, в сарае!
– А я за водой. Дай ведро!
Через полчаса он снова сидел на диване и слушал, как гудит в печке огонь. От раскалившейся чугунной дверцы повеяло теплом. Алла живо хозяйничала на столе. Хлопала дверцами. Что-то открывала, резала. Торопливо поправляла падающие на щёки волосы и снова бренчала посудой, иногда поворачиваясь, и бросая краткие взгляды в его сторону. Потом, молча улыбалась и продолжала своё занятие.